Тверской Баскак - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

войско. Профессиональные дружины князей и городское ополчение. У меня ничего из этого нет, но и те, и другие, против монгольской конницы показали себя крайне неважно. — Тут я непроизвольно поскреб затылок. — И здесь дело, конечно, же не в том, что наши бойцы хреновые. Здесь дело в тактике, которую я видел на поле боя. Тотальное превосходство монгол в коннице и в лучниках. Вот в чем дело!»

Чувствую некую нестыковку в своих рассуждениях, я тут же вступаю с самим собой в спор:

«Подумаешь, лучники! Вон у римлян их практически не было и это не помешало им покорить пол мира. — Над этим доводом я уже думал и ответ у меня есть. — Дело не в просто в лучниках, а именно в конных стрелках. У римлян таких проблем не было. Их противником в большинстве случаев была пехота, а там что… Прицельная дальность лучника максимум пятьдесят шагов. Бегом, даже тяжело вооруженному мужчине, это десять секунд. Значит, стрелок успевает сделать, в лучшем случае, пару выстрелов в закрытого щитом противника, а потом уже рукопашная, где лук только помеха. Вот и выходит, в те времена от лучников пользы было немного. Другое дело сейчас! Превосходство в коннице дает монголам возможность безнаказанно расстреливать пехоту, выцеливая с тридцати шагов незащищенные места. Стреляют спокойно, ничем не рискуя, ибо всадник всегда от пешего ускачет. Пехота или малочисленная конная дружина не выдерживает и идет в атаку. Теряет строй, а что дальше, я уже видел, ничего хорошего».

В памяти всплыла страшная картина разгрома рязанского войска, и я невольно поморщился.

«Такого допускать нельзя, а значит надо лишить монгол главного козыря — возможности безнаказанно расстреливать пехоту. — Довольный своей логикой, я было улыбнулся, но тут же вновь посерьезнел. — В коннице нам с ними не поравняться никогда, они выросли в седле и с луком в руке, а вот пеший стрелок при должной подготовке им, наверное, не уступит».

В очередной раз вспоминаю про метод против такой тактики — так называемый «гуляй-город»! Пешие стрелки, спрятанные за укрепленными телегами, делают безнаказанный расстрел невозможным, вынуждая татарскую конницу атаковать невыгодную позицию, тем самым обрекая ее на поражение. Но…! Я тут же испортил настроение самому себе.

«Это стало возможным только с применением, пусть и самого примитивного огнестрельного оружия, а у меня такой возможности нет и не будет, по причине отсутствия сколько-нибудь сносного количества железа. Как решить задачу с подобными условиями?!»

Впереди остановился мерин Калиды, сбивая меня с мысли. Поднимаю голову и недовольно ворчу.

— Ну что там?

Мы безрезультатно наворачиваем круги по лесам уже пятые сутки. Я прикинул, таким темпом мы делали километров пятнадцать в день, не больше. В наше время до поселка было около тридцати, поэтому мы два дня поднимались по замерзшему руслу Тверцы, а потом начали поиски того, что я даже не представлял, как может выглядеть.

Фрол сказал, что в первую очередь надо искать по ручьям и мелким речушкам, и вот мы сворачиваем в каждый овраг и обшариваем его. Найдя ручей, просеиваем на пробу породу и, ничего не найдя, едем дальше. Вот и сейчас остановившийся Калида указывал на очередной впадающий в Тверцу ручей.

Солнце уже хорошо припекает, и в проемах льда видна бегущая вода.

— Ну что, останавливаемся здесь или дальше поедем? — Голос Калиды звучит старательно безразлично, но я знаю, что ему этот бессмысленный поиск уже порядочно надоел.

Обвожу взглядом стену оврага, ручей и машу рукой.

— Ладно, разбивай лагерь. До темноты еще успеем намыть пару проб.

Устало сползаю с лошади. Калида, подхватив под уздцы мою кобылу, повел ее к ближайшему дереву. Фрол свою уже привязал и двинулся куда-то вглубь оврага.

«Ну и правильно, — мрачно тяну про себя, — а нам бы сейчас костерчик и чего-нибудь горяченького вовнутрь».

Честно говоря, прошло всего пять дней, а я вымотался до предела. Этот постоянный холод и ночевки под открытым небом. Нет, такое не для меня! Я, конечно, за эти полгода здесь слегка пообвык, но с этим походом явно переоценил свои возможности.

Калида защелкал кресалом над горкой хвороста, а я, с трудом переставляя затекшие ноги, двинулся по берегу в поисках дров. Не успел я сделать и пары шагов, как увидел бегущего назад Фрола. Глаза по семь копеек, рожа перекошена. Не поймешь, то ли от ужаса, то ли от радости. Я замер в преддверии неизвестной беды. Кручу башкой в поисках, что же такое случилось, но тут слышу его заполошный крик.

— Ты глянь, глянь, что я нашел!

Вытянув руку, Фрол что-то показывает зажатое в ладони, но мне отсюда не видно.

— Тьфу ты! — Сплевываю от облегчения, понимая, что Фрол что-то нарыл и перекосило его скорее от радости, чем от страха. Разворачиваюсь и, бросив собранные сучья, шагаю ему навстречу.

Подхожу, когда Калида уже вертит в ладони увесистый с кулак камень, отливающий желтым металлическим блеском.

— Ты видал, видал?! — Радостно суетится вокруг него Фрол. — Нашел таки!

— Что это? — Калида переводит взгляд с золотаря на меня. — Золото?!

Поначалу, у меня тоже мелькнула такая мысль, но, приглядевшись, вижу с одного бока зеленые вкрапления и понимаю. Нет, это не золото, это то, что мы искали.

Беру у Калиды минерал и заметив еще малиновые вкрапления, выношу вердикт.

— Это халькопирит! — В ответ на непонимающие взгляды своих товарищей добавляю. — Это медь! Это то, что нам сейчас нужнее золота!

Лица напротив расплываются от счастья, и я чувствую, что у меня сейчас точно такой же блаженно-идиотский вид.

«Все, мучения закончились! Я нашел эту чертову медь!»

Довольно киваю Фролу.

— Пошли, покажешь, где ты надыбал эту каменюку.

В этот момент, в миг отрезвляя и возвращая нас на грешную землю, у меня за спиной раздается голос.

— А ну, покажь, что это у тебя в руке!

Медленно-медленно, словно заторможенно поворачиваюсь на звук и вижу троих бородатых мужиков. Из-под воротов распахнутых зипунов блестят кольца кольчуг. В руке у того, что ближе всех, хорошего качества меч, а остальные двое оружие не оголяют и смотрят на нас настороженно, но с нескрываемым презрением.

Старший из незнакомцев протянул открытую ладонь и, видя мои сомнения, надавил.

— Давай, давай, пока я не осерчал.

Бросаю взгляд на Калиду и получаю от него едва заметный кивок. Значит, надо отдавать и ничего не спрашивать.

Протягиваю камень и слышу позади хриплый голос Калиды.

— Мы вроде бы законов Новгородских не нарушали, так почто безобразничаете то?

По каким признакам он выявил в них новгородцев мне не понятно, но это сейчас и не важно. Осторожно косясь на блестящий