Гонки олегархов - Квинтус Номен

— Николай Семенович, а головой подумать? Ну куда меня, между прочим мать четырех детей…

— Николай Петрович тебя хвалит, говорит — я с ним уже утром разговаривал сегодня — что вы все трое к полету готовы. Прекрасно готовы, по его словам инструктора согласны любую из группы Свет пилотом посадить! И ты… не пилотом, тебя принято решение командиром экипажа назначить, все же и по должности ты прочих постарше… в общем, я постановление подписываю. Двенадцатого основная дата запуска, резервная… а там тогда суббота получается…

— Летим двенадцатого, никаких резервов не нужно. Если что не так пойдет, то на месте решу.

— Решишь… это ты здесь зампред, а там будешь только командиром корабля. И там уже я решать буду: сам за пуском прослежу. Не за пуском, я в нем все равно ничего не пойму, это ты у нас профессиональный ракетостроитель. А вот за тобой — прослежу обязательно, а то у тебя умищи-то хватит что-то отчебучить… а без меня и полномочий, что особенно противно. В общем, десятого встречаемся в Тюратаме…

В понедельник мы прошли заключительную медкомиссию и врачи, черт бы их всех побрал, ничего, полету препятствующего, у меня не нашли. Уже вечером мы все (включая товарища Каманина и его первого заместителя Берегового) вылетели в Тюратам. Во вторник снова прошли медкомиссию — и опять облом, а вечером и Николай Семенович в Тюратам приехал. На поезде приехал, он по здоровью уже давно самолетами старался не пользоваться. В среду у нас был «день отдыха», то есть врачи нас не двенадцать часов со всех сторон рассматривали и выслушивали, а всего часа четыре на это потратили. Ну а четверг утром Николай Семенович зачитал в торжественной обстановке постановление о нашем полете, затем мы переоделись в скафандры и на автобусе не спеша отправились к старту. Света при этом почему-то почти все время тихо хихикала, а Светлана держалась спокойно. Очень спокойно, мне понравилось. И, кроме положенного рапорта стартовой команде, ни слова не произнесла.

Но когда за нами закрылся люк корабля, она все же спросила:

— Светлана Владимировна…

— Отставить! Мы уже в корабле, используем только позывные.

— Ну и позывные вы нам выбрали! Но хорошо, Светик, у нас ведь очень напряженная программа, а вы сказали, что в первые сутки нас может страшно мутить… я вот думаю, мы программу-то выполнить успеем? Ведь если нет, то тогда…

— Светлана, у нас программа очень простая. Все, что мы должны выполнить обязательно, так это пописать раз пять, не меньше, и по крайней мере один раз покакать, не обгадив при этом всю станцию. У нас основная задача — это проверка женской космической сантехники, а все остальное — так, развлечения на досуге.

— А если не получится не обгадить? — уже громко рассмеялась Света.

— Тогда вернемся и разработчикам в лицо плюнем. И все, нам же специально на такой случай отдельную станцию выделили. И этот третий «Алмаз» в принципе мы можем хоть в три слоя обгадить, мы же его с сбросу в океан летим готовить. А если получится еще и кое-что оттуда перетащить…

В динамике раздался голос пускающего, сообщающего о запуске двигателей. В кабине стало очень шумно, так что продолжить высокоинтеллектуальный разговор уже не получилось — но когда прошла команда «Подъем», я не удержалась и во весь голос проорала:

— Поехали!

Глава 9

А вот не зря я никуда лететь не хотела! Естественно, мы обкакались — то есть не в прямом смысле, вся «сантехника» претензий у девочек не вызвала. У меня были мелкие замечания, но девочки говорили, что я специально выискиваю, к чему придраться. А вот по намеченной программе полета… то есть и программу мы выполнили, но был, как говориться, нюанс…

«Алмаз-3» уже полтора года летал без посещения экипажами, сам по себе. Потому что когда-то на станции сломался очень нужный военным радар, для работы которого и требовалось ручное управление, и последняя экспедиция посещения отремонтировать его не сумела — а затем и наземные спецы сказали, что «на месте» это сделать невозможно. Никто по этому поводу особо даже не расстроился, ведь станцию планировалось использовать всего два года, а она честно отработала уже пять лет. Но кроме сломавшегося радара все остальное оборудование работало как часы — в том числе и два радара других диапазонов, полностью автоматических, и прекрасная камера высокого разрешения, а на борту осталось достаточно «топлива» для электрореактивного двигателя, чтобы поддерживать нужную орбиту — и станцию в океан сбрасывать тогда не стали. А теперь как раз цезий закончился и нужно было станцию «топить». Но если есть возможность ее использовать в еще одном «эксперименте», так почему бы и нет?

Баллистики отработали на отлично, «Союз» они вывели на орбиту, всего на три километра ниже «Алмаза» и километров на пять «впереди». И дальше автоматика сработала идеально: корабль слегка разогнался и уже через пять часов мы висели на одной орбите со станцией в паре километров сзади нее. Специфика полетов именно на орбите: если кого-то нужно догнать, то требуется притормозить, а если хочется «отстать», то нужно уже разгоняться. Дальше все тоже шло вроде бы прекрасно: меньше чем за два часа автоматика подвела нас к станции и мы благополучно пристыковались — но вот после этого полезли проблемы.

Однако сначала наземные службы устроили нам прямые телефонные переговоры с домашними. Светлану отец похвалил и сказал, что «он дочерью гордится», Света обсудила с мужем какие-то сугубо домашние дела, а когда меня соединили с квартирой, трубку телефона взяла, как обычно, Ника. Уточнила, правда ли я с ней с орбиты говорю, и выдала:

— Значит вас к ужину не ждать? А я новый торт, между прочим, для вас приготовила, с бананами и этими, которые как крыжовник огромный… Светлана еще говорила, что они ей очень нравятся… жаль, что вы на ужин не придете.

А я еще услышал ехидный голос Вики, которая Нике подсказывала «дальнейшую программу разговора»:

— Скажи ей, что ты больше такой торт делать не будешь, мы его сами съедим и ей уже не достанется, пусть впредь свои расписание от нас не скрывает, а то мы тут стараемся-стараемся…

Но Ника мне этого говорить не стала, а позвала Сережу и Вовку. А после разговора с ними (меня последней с домом соединили) мы просто пошли