Сотня. Смутное время - Эльхан Аскеров

– А чего там улаживать? – не понял Матвей. – Вроде всё по-людски сделали. С прибыли своей хлеба на всех закупили, да соседям раздали. Что не так?

– Вроде и так всё, да только такое дело старшины решать должны, – задумчиво протянул Григорий.

– Да они пока сговорятся, вдовы да сироты с голоду помрут, – отмахнулся Матвей. – Я вон, Катерине хлеб завёз, так она от удивления человечий язык забыла. Едва объяснить сумел, что это не за что-то, а просто так. Да и на площади так же было. Вдовы, вон, по сей час голосят.

– Да уж, всполошили станицу, – усмехнулся кузнец. – Ты добычу свою уже спрятал? – понизив голос, поинтересовался он.

– Нет. Завтра займусь. Подумать надо, куда это всё девать.

– Шёлк, что мать показывала, оттуда?

– Угу.

– И куда нам столько?

– И на рубашки, и на исподнее пойдёт, – отмахнулся Матвей. – Исподнее из него самое удобное. И не трёт, и не жарко. А главное, легко. В походе самое оно будет.

– Ты с кем воевать собрался? – удивился Григорий.

– Помнишь, я тебе сон свой рассказывал? – начал Матвей издалека.

– Про войну-то? Что на Дальнем Востоке будет? – быстро уточнил кузнец.

– Ага, про неё.

– И чего. Это когда ещё будет? Да и далеко это от наших краёв. У нас тут своя служба имеется.

– Так-то оно так, да только и отсюда в ту сторону воев призовут. Не всех, конечно. Но пару сотен точно отправят. Да и после той войны в стране много всякого нехорошего случится.

– Ты хоть скажи, что с тех варнаков взял. Может, я подскажу чего? – помолчав, прямо спросил кузнец, которому явно было любопытно.

– Много всего, бать. Там и червонцы золотые, и серебром монеты, и камушки из украшений господских всякие. А оправы с тех украшений бандиты просто молотком плющили, да так и хранили. Видать, приметные вещицы были, вот они их так и испортили до неузнаваемости. А про ассигнации я тебе уж рассказывал.

– Однако, – растерянно протянул кузнец, задумчиво ероша чуб.

– Ага. Вот теперь и думаю, как лучше сделать. Червонцы да камушки пусть полежат пока. А вот оправы порченые куда-то пристроить надобно. Уж больно приметно с ними. Так ведь именно каторжные поступают. Обменять бы это золото на те же монеты. Тогда и горя знать не будем. Деньги, они и есть деньги.

– А с мехами что делать станем? – спросил Григорий с заметной растерянностью.

– Их-то прятать смысла нет, – отмахнулся Матвей. – Шкурка, она и есть шкурка. Купили на ярмарке, и вся недолга. Я там несколько скорняжных лавок видел. Мамке из них шапку красивую пошьём, – озорно усмехнулся парень. – Будет она у нас, как барыня, в собольей шапке ходить.

– Да ну тебя, скоморох, – отмахнулся кузнец, невольно улыбнувшись в ответ. – Там мехов – доху пошить можно.

– Что-то на шапку, что-то на воротник, – не унимался Матвей. – Бать, у тебя ювелиры знакомые имеются? – вернулся он к прежней теме.

– Ну, ты и вопросы спрашиваешь, – растерянно проворчал Григорий. – Хотя… Был старичок один. Из жидов, но мастер добрый.

– Они все того племени, – фыркнул Матвей. – Нам с ними детей не крестить, так что это мелочи. Главное, чтобы он умел язык за зубами держать.

– И как ты ему объяснишь, откуда такое золото?

– Со степняков взяли, – с ходу нашёлся парень. – Потому и решили по весу продавать, что работать с золотом не умеем, а на ярмарке и обмануть могут.

– В цене потеряем, – напомнил кузнец. – Да и умею я с ним работать. Не шибко, но кое-чего знаю, – лукаво усмехнулся он.

– Вот и слава богу. Кольца обручальные отлить сможешь? – тут же спросил Матвей.

– А-э, смогу, – растерянно кивнул кузнец.

– Вот и отлей. Себе с матерью да мне с Катериной, – решительно потребовал парень.

– Никак решился? – подскочил кузнец.

– Решился, – помолчав, коротко кивнул Матвей. – Глянул на неё сегодня, да на малых её, аж сердце зашлось. Пропадут они одни. Без помощи как есть пропадут. Да и матери с ней легче будет. А то одна на двух мужиков и готовит, и стирает. И проволоки из того золота накатать надо. Из неё можно будет украшений всяких накрутить. Сделаешь?

– Да чего там делать? Седмица работы, ежели не спеша, – отмахнулся Григорий, явно пребывая в своих мыслях.

– Всё одно ювелира искать надо, – упрямо повторил Матвей. – Там золота много. И от него избавляться надобно.

– А камни, значит, придержать решил? – небрежно уточнил кузнец.

– Камни, они просто камни. Лёгкие, дорогие, а главное, их по одному продавать можно. Мало ли где я тот камушек добыл? Не придерёшься. А что на тех оправах в цене потеряем, так то не страшно. Монеты, они всяко поважнее будут. Особенно ежели беда какая в стране случится.

– Умно, – подумав, одобрительно кивнул Григорий. – Вот ей-богу, умно. Добре. Займусь я этим. Только не сразу.

– Так я и не тороплю, – улыбнулся Матвей, заглядывая в баню, чтобы проверить, как она успела протопиться. – Прежде проволоки наделай да кольца отлей. А остаток уже продавать можно будет.

– Сделаю, – усмехнулся в ответ кузнец. – Вот передохну малость и займусь.

– Ну и слава богу. Мыться пошли. Протопилось уж, – скомандовал парень, поднимаясь.

* * *

Ажиотаж после возвращения станичников с ярмарки стих, и кузнецы вернулись к обычным делам. Матвей, озадачив отца изготовлением золотой проволоки и колец, с головой ушёл в свои дела. Повышающий редуктор для парового двигателя выходил не таким мощным, как хотелось. Вследствие чего обороты на станках в среднем были раза в три выше, чем при работе на них педалью.

Снова погрузившись в расчёты, парень и сам не заметил, как пролетело время до Рождества. Григорий, понимая, что сын не просто развлекается, старался его к работе не привлекать. Вызывал, только когда решал ковать очередной булатный клинок. Этот вопрос даже не обсуждался. Казаки начали заказывать такое оружие, даже несмотря на цену. Идея парня о рассрочке платежа нашла полную поддержку среди казаков. Так что работы кузнецам хватало.

Попутно Матвей принялся экспериментировать со сплавами. Понятно, что сортов стали у него было кот наплакал, но кое-что всё равно стало получаться. Естественно, не хватало присадок и нормальной печи, но и в горне иногда получалось нечто подходящее. Помня, что уголь приходится возить издалека, Матвей только вздыхал, волевым усилием ограничивая свои опыты. Григорий, пуская металлы в дело, оценивал их с высоты собственного опыта.

Проверял на ковкость, гибкость, прочность и другие параметры. В итоге всё это пришлось прекратить. Что ни говори, а запасов сталей и железа было и вправду маловато. Про уголь и говорить не приходилось. Основная его масса уходила на изготовление