Олегархат районного масштаба - Квинтус Номен

К самому Лаврентию Павловичу дед мой относился без особого уважения, точнее даже, он считал, что именно Берия инициировал развал СССР:

– Пока Сталин его держал в узде, он много полезного для страны сделал. Очень много, и, по большому счету, сейчас и Россия-то существует благодаря тому, что делал Лаврентий Павлович. Но за несколько месяцев после убийства Сталина он такого натворил! Вся его «коренизация», когда в республиках местных нацистов наверх вытащили, стала началом развала страны. Единственный, кто мог бы все это отменить, был Пономаренко, да и то если бы он вместе с Булганиным начал чистить наследство этого мингрела, но их Хрущев так технично задвинул…

И о том, что Берию убили летом пятьдесят третьего, дед нисколько не сожалел, точнее, сожалел, что этого раньше не случилось. Но все же он считал (и в «плане четырнадцать» это особо оговаривалось), что Лаврентию Павловичу просто не нужно было давать власть, а использовать его исключительно для руководства оборонными проектами – но что случилось, то случилось. Но тогда я даже не задумывалась, от каком «деде» шел разговор – а Павел Анатольевич все же о «спецгруппе» знал, вероятно, побольше, чем предполагал мой дед…

Но переубеждать я его точно не собиралась: рассказывать о том, как я в этом мире появилась, у меня желания не было ни малейшего. А вот его помощь в реализации моих уже планов мне точно понадобится. Уже понадобилась: получилось «протолкнуть» через Совмин идею о том, что «программы – это очень дорого». А это проделать без его помощи вряд ли бы удалось.

По вполне «очевидным» причинам: «операционную систему» для моих «маленьких машинок» разработали полностью за три с небольшим месяца четверо молодых парней. А то, что система вряд ли была сложнее, чем в свое время первая версия CP-M, никого не интересовало. Первый транслятор с АЛГОЛа написала за несколько месяцев, причем вообще не в профильном институте, команда из четырех человек, мне уже были известны по крайней мере три различных версии компилятора ФОРТРАНа, причем одну написал человек вообще в одиночку, причем за пару месяцев и в «свободное от работы время». Так что руководству страны казалось, что «программы пишутся быстро и легко» (и, соответственно, очень недорого). Но когда Павел Анатольевич сказал, что «они не правы», с ним просто никто не стал спорить: раз он сам следит за отраслью, то наверняка знает вопрос лучше всех прочих.

Однако Павел Анатольевич этого тоже не знал, просто был достаточно умным для того, чтобы понять: у самого него знаний, чтобы оценить масштабы задачи, нет и не будет, но есть профессионалы, которые это проделать могут – и вот этим профессионалам следует доверять. И раньше он доверял Лене, а в свете «новых знания» решил, что и я тоже его доверия достойна. Немного некузяво получилось с тем, что его я хоть и случайно, но обманула, но уж себе я этот мелкий грех прощу. Тем более, что и «согрешила» я не ради личной выгоды, а ради выгоды сугубо государственной…

А для выгоды личной я использовала совсем другие возможности. Все три швейных фабрики были организованы как «производственные артели» при предприятиях Комитета, которые просто «арендовали временно свободные площади». И я во всех трех артелях участвовала «личным капиталом»: на последние «авторские» приобрела для них швейные машины. Такая правовая форма мне была нужна вовсе не для того, чтобы в этих артелях три дополнительных зарплаты получать, а исключительно потому, что артелям госструктуры не могли указывать, что им следует производить. Сегодня они плащи из синтетики и штаны из дерюги шьют, завтра могут переключиться на бальные платья и фраки – и никто им это запретить не может. Ну мне-то бальные платья особо не требовались, а вот насчет красивой и удобной одежды у меня с молодых лет имелся небольшой бзик, так что определенная «творческая свобода» мне здесь была необходима.

Да и деньги лишние никогда лишними не бывают. Вот был у меня в Благовещенске небольшой завод, который делал небольшое количество моторов для небольших самолетов – и вдруг он остался без заказов. Студенты, в особенности студенты из МАИ, да под руководством товарища Мясищева, всегда пытаются бежать впереди паровоза – и в марте выпуск МАИ-10 в Волоколамске прекратился. Потому что советская промышленность начала выпуск новых, совершенно турбовинтовых двигателей мощностью в четыреста сил и весом в районе центнера (товарищ Кузнецов постарался) – и на свет появился МАИ-12ТД. То есть сначала МАИ-10ТД, но мощи двигателя хватило, и студенты свой самолетик на полметра удлинили, но теперь продукция Благовещенского моторного стала невостребованной. А ведь моторчик-то был очень хорошим!

Про новый двигатель и планы перевода основного самолета «Местных авиалиний» на керосин я все же заранее знала и определенные действия предприняла, так что у меня все уже было готово. На бумаге готово, а для воплощения «бумажной модели» в реальное железо были нужны три вещи. Все те же три, правда в слегка доработанной версии: требовались наличные деньги, чтобы платить строителям, безналичные деньги чтобы закупать необходимые стройматериалы и еще какие-то деньги, чтобы стимулировать тех, кто эти стройматериалы будет поставлять. И с материалами оказалось проще всего: в Благовещенске (как и в Приозерном) уже были «свои» кирпичные заводы, имелись и «свои» цементные производства (небольшие, только для «местных нужд»), а при заводах работали и деревоперерабатывающие цеха, в которых можно было изготовить и рамы для окон, и двери, и паркет. Хуже было с сантехникой, но ее как раз было несложно приобрести у буржуев: денег буржуйских было много, и через ведомство товарища Патоличева все необходимое в этом плане те же финны с удовольствием и в любых количествах поставляли. А плохо было, сколь ни странно, с батареями отопления – но и тут специфика советского народного хозяйства мне прилично помогла: уже заработала (хотя и не в полную сила) Братская ГЭС – но оказалось, что то, для чего она строилась, стране больше не требовалось, и «ненужное» электричество пустили на производство алюминия. И алюминия стало действительно много – а вот сразу найти для него применение не получилось, так что получить этого алюминия столько, сколько мне потребовалось для собственного производства алюминиевых батарей, труда вообще не составило. А то, что страна осталась без алюминиевых ложек и кастрюль, меня лишь порадовало: все же такая посуда, мягко говоря, не очень полезна для организмов, а нержавейки в стране тоже определенный избыток образовался…