Наследник из прошлого - Дмитрий Чайка

успехах в танцах Огняна регулярно докладывала наверх, и ловушку подготовили на славу. Ведь согласно приказу Великого препозита, распоряжающегося дворцовыми церемониями, сегодня будут не просто танцы, а танцы многолюдные и роскошные. Здесь дадут бал в честь чудесного обретения потомка Золотого рода. Он не может быть скромным, ибо сие есть чудовищный урон имени государей наших. Так заявил боярин Волков, и даже князь-епископ не нашелся чем ответить. Только скрипнул зубами и кивнул. Я уверил Яромира, что как-нибудь выкручусь, но он пребывал в тоске. Недостаточные навыки в танцах для нобиля — это не просто позор. Это верный признак деревенщины, повод для насмешек до конца жизни. Такого не примут ни в одном доме, и ни одна знатная девица не пойдет за него замуж, предпочтя столь чудовищной участи монастырь. Вот так вот изменилась жизнь… Совсем уже охренели мои потомки…

— Ваше сиятельство, пора! — льстиво прошептал мне на ухо невысокий, похожий на сдобный колобок боярин. И это потомок самого Волка? Куда катится мир!

— Увы, Артемий Петрович! — громко сказал я, и весь зал притих, навострив уши. — Незажившие раны не дают мне исполнить мой долг. Вы же не хотите, чтобы я истек кровью прямо во время танцев? Я поскучаю здесь. И будьте так любезны, пригласите почтенную Асфею Антиповну. Пусть она скрасит мое одиночество за этим столом.

Конечно же, Великий препозит понял, что я вру как сивый мерин, но оспорить мои слова он не мог никак. А потому он сначала открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл, напоминая выброшенную на берег рыбу, и с поклоном удалился. По залу покатился одобрительный шепоток, бояре оценили мою изворотливость. Приличия соблюдены, и это главное. А то, что я танцевать не умею, здесь знали все до единого. На женской половине стола поднялась симпатичная бабенка лет двадцати пяти, украшенная массивным бюстом и чудовищным количеством драгоценностей и, прожигаемая ненавидящими взглядами товарок, проследовала к столу, за которым сидела императорская семья. Я провел немалую работу, чтобы отобрать нужного человека, и она оказалась вне конкуренции. Выяснилось, что Огняна не соврала, на этой даме пробы ставить негде.

— Ваша светлость! — склонила она хорошенькую головку. Вот стерва! Если бы сам не читал ее личное дело, то подумал бы, что передо мной стоит выпускница католической школы. — Вы оказываете мне огромную честь!

— Присядьте! Я лишу вас сегодня танцев, почтенная патрикия! — с видимым сожалением ответил я. — Боярин, начинайте. Мы будем любоваться праздником отсюда.

Еще одна особенность этого времени. Мое худородное боярство двести лет в товарных количествах вывозило невест из знатнейших римских родов. И теперь свою родословную какие-нибудь Войковы ведут не от нищего паренька, которому я разрешил поставить первую лесопилку, а как минимум от трех римских императоров и десятка консулов. На дочерей сенаторов Авитов, Кейониев, Валериев, Олибриев и прочих очередь была расписана лет на сто вперед, а выкупали такую невесту почти по весу в монете. М-да… Неудивительно, что они теснят Золотой род. Ведь мы по сравнению с ними просто выскочки.

— Слушай меня внимательно, Асфея, — негромко произнес я. — Я знаю, что тебя попросили унизить меня сегодня. Я не слишком умелый танцор, как ты сама знаешь, и поэтому ты должна была пару раз сбиться с шага, чтобы я запутался. Так?

— Да что вы говорите такое? — женщина побледнела как полотно, из чего я сделал вывод, что именно так оно и есть. — Это ложь! Чудовищная ложь, ваше сиятельство!

— Я признал тебя виновной, — отрезал я. — Что ты можешь мне предложить, чтобы не уехать сразу после бала в монастырь?

Она захохотала так заразительно, что я даже удивился. Неужели все так плохо? Неужели они чувствуют себя совершенно неприкасаемыми? Как запущено-то все.

— Ой! Я не могу! Умеете же вы рассмешить, ваше сиятельство! — всхлипывала она, вытирая проступившие слезу тончайшим расшитым платочком. — Мне говорили, что вы необычный, но это… Я патрикия, я замужем, я каждую неделю исповедуюсь и причащаюсь, и я законно владею своим состоянием. И как же вы меня отправите в монастырь, если не секрет?

— Очень просто, — скучным голосом ответил я, вспоминая все, что мне рассказывала Огняна, и то, что собрал на нее Орден. — Делами на железной мануфактуре ведает твой дядя. Твой же отец довольно давно умер и оставил немалое наследство. Твой первый муж умер, и ты стала богатой вдовой. А поскольку, владеть землей могут только те, кто служит, ты снова вышла замуж. Муж твой, не первой величины дьяк, с тобой не спал ни разу, потому как мужиков любит. Он пытался, но у него ничего не вышло. А тебе только того и надо было, ты же о его увлечениях с самого начала знаешь. У тебя в данный момент три любовника. Таким образом, твоего мужа и любовников берут на пытку, они дают показания, и все! Твой брак признается ложным перед лицом господа нашего. Твой муж, согласно закону Константина Великого, идет на костер, земля отходит в казну, а ты, как блудница едешь в монастырь святой Ирмалинды кающейся.Там весьма строгий устав, как я слышал.

— Ты ненормальный! — прошипела Асфея, а ее лицо исказил гнев и презрение. Ни следа не осталось от хорошенькой смешливой женщины. Высокомерная стерва, вокруг которой всегда крутился весь мир, вот кто сидел передо мной. — Ты тронутый на всю башку мальчишка! Босяк, выросший в грязи! Ты не смеешь так со мной разговаривать! Никто не смеет! Я дама из великой семьи! Ты, сын служанки, не ровня мне!

Ну вот, мы и добрались до истины. Парализованный император, цезарь-пономарь и распоясавшаяся до предела знать. Под ними все деньги, включая доходы императорских мануфактур, армия и значительная часть торговли. Единственная сила, неподконтрольная им — это Орден, но он не выдержит лобового столкновения, а потому сидит в засаде и не отсвечивает. А такого, как я, выродка с куцым отростком на башке, они и вовсе не воспринимают всерьез. Я — никто, пешка, которую смахнут с доски небрежным движением руки.

— Послезавтра в полдень я жду тебя у себя, — спокойно глядя в ее перекошенное лицо, продолжил я. — Цена должна быть достойной, иначе я тебя уничтожу. Ты сполна ответишь за свои последние слова. Подружкам скажешь, что спишь со мной, я не стану отрицать. Но не надейся, этого никогда не будет, я не смешиваю дела и постель. Если