Управдом: назад в 90-е - Сергей Тамбовский

если не ошибаюсь, хохмили так — ты когда свой пейджер сдашь, мы без тебя закрыться никак не можем!

Вспоминаю, как в ноябре того же 93-го мой коллега из НИИ Вова Крупнидзе объяснял и показывал в лицах, что такое пейджеры и с чем их едят…

— Это такая пластмассовая хреновинка с экраничиком, — разводил он руки в стороны, — и с зажимом сзади, цепляешь его на поясной ремень, ну или куда там удобно, и ждешь, пока на него не придет сообщение… вот на этот экран оно и придет, — демонстрировал он 4-хстрочный дисплей своего Вессо-Линка.

И как раз в этот момент туда и пришло очередное сообщение, а гласило оно следующее «ты когда бабло занесешь, козел?».

— Хм… это не то, что вы подумали, — отвечал нам Вова, судорожно нажимая на кнопку сброса, — тут в принципе и полезное что-то присылают…

Вову взорвали вместе с его Мерседесом где-то в середине следующего года, так что не успел он в полной мере насладиться новейшим пейджинговым сервисом. А лично мне такой вот Вессо-линк выдали где-то в 95 году, а через 3 года я сменил его на мобилку Сони, привязанную к сотовому оператору НСС… да, тогда были и такие, не из большой четверки, СМАРТС еще и МТТ какие-то на ум приходят. Стоимость минуты разговора там в долларах исчислялась, что-то вроде 1–1,5 баксов… и еще интересный способ зачисления этих баксов на счет существовал — надо было купить карточку, стереть защитный слой (ну да, скретч-карты они, кажется, назывались) и передать код по горячему телефону оператора. Можно, конечно, и в салоне было заплатить наликом, но салонов было мало и там всегда очереди стояли, так что народ предпочитал такие скретчи.

Но это уже следующий, так сказать, этап большого и длинного пути, а пока даже пейджеры считаются признаком дикого морального и физического превосходства над окружающим социумом.

Продолжение диалога с комиссаром Женей

— Так вот, — продолжил Женя свои пояснения, — первым делом тебе лежит дорога в районную администрацию на Пескова, пойдешь туда с двумя протоколами, номер раз это об учреждении кондоминимума, номер два — об избрании тебя председателем. Оба с подписями всех пайщиков…

— Так у нас одного пайщика не было, — вспомнил я, — Лены Козловой.

— Сгоняй к ней — предложил он, — знаешь, где живет?

— Где-то на Воробьевке в старом фонде, — вытащил я эти данные из долговременной памяти.

— Правильно, там и возьмешь у нее подпись…

— А если не найду?

— Тоже не беда, достаточно две трети пайщиков… визит в администрацию надо это сделать завтра. Крайний срок послезавтра.

— А то что? — поинтересовался я, — если не сделаю?

— А то разное может случиться… — туманно покрутил руками вокруг воображаемой оси Женя, — лучше сделай.

— Ну окей, у матросов нет вопросов… вообще-то я еще и работаю иногда, но постараюсь.

— А где ты работаешь, напомни? — зачем-то уточнил Евгений.

— В НИИ… — ответил я, — в академическом, на Ульянова.

— Это напротив психушки который?

— Самый он.

— Там лояльно к сотрудникам относятся, тем более по новым временам — так что я бы на твоем месте не особо тревожился по поводу работы.

— А дальше что надо будет делать? — поинтересовался я, — ну после админов с Пескова.

— Они тебе все расскажут, но если интересно, могу начать и я… потом надо будет сочинить устав кондоминимума, раз, зафиксировать его у нотариуса, два, ближайший нотариус сидит на Воробьевке, напротив Лены. Еще надо получить коды в статистике — ИНН там, ОКВЭД, ОКПО, еще какие-то, не помню уже… это в Госстате на Ошаре. И сделать печать — заготовку можешь сам купить в любом книжном, можешь стандартную взять в мастерской, это тоже на Воробьевке. Стоить печать будет порядка пяти тысяч. В этой мастерской надо будет предъявить решение администрации и заверенный устав.

— А нотариус сколько возьмет?

— Да в этих же пределах… пять, ну может десять тыщ, цены сейчас быстро растут.

— Тааак… — почесал я затылок, — ну сделаю я все это, а дальше что?

— Дальше будешь жить и радоваться, — с волчьей улыбкой сообщил мне Женя, — если сумеешь, конечно. На ближайший квартал тебе и этого хватит, а потом еще поговорим.

— Стоп-стоп, — притормозил я его, — ты же ведь из предыдущей очереди нашего МЖК, значит проходил все эти процедуры, верно?

— Ну, допустим, верно…

— То есть кондом этот у вас уже есть, так?

— Ну, допустим, так…

— И как оно живется, с кондомом? Поделись опытом с младшим товарищем по партии.

— Зашибись живется, — все с той же волчьей ухмылкой отвечал мне он, и не скажешь, что у него фамилия Зайцев, после чего встал, — живем и не нарадуемся… извини, у меня другие дела есть.

— Ну, дела это святое, — согласился я, — телефончик-то свой напиши.

— У меня тоже пейджер есть, как у Костика, — сообщил он мне неожиданную новость, — так что записывай номерок…

Тоже что ли такую штуку приобрести, думал я, поднимаясь в свою квартиру на четвертом этаже. Мы там вдвоем с супругой Ирой обитали… наша супружеская жизнь, как говорил один классик, взяла и разбилась о быт, поэтому отношения у нас были, мягко говоря, далекими от идеальных. А если честно, то собачились мы поминутно, не сказать, что посекундно, и от окончательного разбега в стороны нас удерживала только это вот несчастная жилплощадь в МЖК.

Нехорошая квартира и экскурс в прошлое

Ира сидела на кухне и перебирала этикетки от жвачки Лав Ю, был у нее такой пунктик в собственном распорядке дня.

— Явился? — подняла она на меня взгляд, когда я нарисовался в проеме кухонной двери, — ну чего там у вас, рассказывай…

— Все хорошо, прекрасная маркиза, дела идут и жизнь легка… — попытался перевести я разговор в несерьезный формат, но просчитался.

— Какая я тебе нахрен маркиза? — она отложила свои наклейки в сторону и расширила глаза до последних возможных пределов, — ты говори, да не заговаривайся, все маркизы в Париже живут. Выкладывай, что там у тебя на собрании было.

— Поесть бы сначала дала, дорогая супруга, — ответил я.

— Вон на плите возьми, что осталось, — сказала она самым