Прорвемся, опера! Книга 3 - Никита Киров

между Артуром и ветеранами чеченской войны, раскрываешь какую-то банду квартирников, из-за чего кто-то паникует и устраняет всех «коллег», чтобы не болтали. И тогда в тебя бывший мент стрелял, и следак Рудаков тоже, и на батю твоего покушение готовили…

Турок, закончив перечислять, выдохнул.

— Вот и свели тебя в таком месте, чтобы Север тебя сдал, а чечен хлопнул, он же маньяк долбанный, ему человека убить — что высморкаться, сначала убьёт, потом разбирается. А заодно бы и вся операция рассыпалась. Но суть — ты кому-то дорогу перешёл, Паха. Вот так я думаю.

— Да вряд ли, Гриня, — я покачал головой. — Если ты говоришь про ту банду чёрных риелторов, как она связана с чеченским боевиком?

— Она-то, может, и не связана, да вот кто-то один может быть в курсе всего этого. Осторожнее тебе надо, Паха.

Он хмыкнул, но стал гораздо серьёзнее, а потом подошёл к вишнёвой девятке, что стояла в стороне, открыл дверь, пошарился внутри и вернулся.

— Держи, — он сунул мне тяжёлый свёрток с бронежилетом. — От ножа и пули из ПМ спасёт, носи всегда. А то ты нам, Паха, нужен. Ну а я передам Иванычу, чтобы за тобой тоже присматривали. Позвоним. И попроси у отца ствол, чтобы в оружейке взял для тебя. Самого-то тебя ведь тут нет, — снова усмехнулся он.

— С оружием решим, — я кивнул, не говоря, что оружие у меня есть разное. — Готовьте стрелку Султана с братвой, и осторожно. Ещё раз подобное повторится — и он мне верить не будет, даже если я как-то вывернусь.

— Замётано, Паха. Катайся пока, — он вернул мне ключи от джипа. — Только не разбей.

* * *

И в эту ночь милиция не спала, а продолжала маски-шоу. У ГОВД толпа народа, кто-то на кого-то орал, ППСники ругались между собой, а омоновцы клевали носами в своём автобусе, припаркованном у ГОВД. Возможно, скоро их отправят назад в область, а наверх пойдёт отчёт, мол, мероприятия проведены, профилактические меры приняты, изъято столько-то единиц оружия, шала, холодняк и прочее. И всё под личным контролем генерала Суходольского из главка, о чём он непременно доложит в рапорте, который пойдёт в московское министерство. Причём напишет всё, конечно, так, будто лично занимался всем.

А то, что криминальная война в городе не закончилась, а только разгорается, никого не колышет. Не стреляют два дня (не считая нашей погони за Рудаковым), значит, всё сделано правильно.

Водители собрались отдельной кучей, рядом с ними курили наши опера, и среди них я заметил высокую фигуру Устинова.

— Приходит, короче, мужик к любовнице, — рассказывал анекдот водитель Степаныч, сам же смеясь над ним. — А она ему говорит — наточи мне ножи. А мужик точит и думает, вот блин, пристала, зараза, наточи да наточи, как ни приду к ней, всё ножи точу. И чё они тупые вечно у неё? Я вот дома ножи уже лет десять не точу, жена ими всё режет, а они всё-то острые!

Он оглушительно рассмеялся.

— Прикиньте, ножи не точу, всё-то острые! Ах-ха-ха! Дошло? Понял, Гриша, в чём суть?

— Иди ты на-а-а-а, — протянул что-то нецензурное дядя Гриша.

— Пашка, — Устинов меня заметил и с видом заговорщика подошёл ко мне. — Слыхал новость века? Получку скоро давать будут!

— Ого, прям по расписанию? — удивился я.

— Ага, и за прошлый месяц тоже сразу дадут, — он заулыбался. — Ещё несколько дней, и сразу две зарплаты. Ты же на реабилитации будешь, — Василий Иваныч засмеялся. — Могу за тебя получить, подпись твою знаю, поставлю так, что даже Кирилл не отличит.

— Без проблем, — я кивнул.

Василий Иванович, хоть и пьющий, в таких вопросах надёжен, как автомат Калашникова. Да и не раз уже бывало такое, что мы просили коллег получить зарплату вместо себя. А то не успеешь в нужный день, и ходи потом в бухгалтерию, догоняй свою получку, а им всё некогда да некогда.

— И как работа? — спросил я, показывая на собравшихся. — Прёт?

— А, не спрашивай, Пашка, — Устинов выдохнул и похлопал себя по карманам, разыскивая сигареты. — Приехал этот генерал Суходрищев и орёт как резаный. На нас вчера орал, требует результата по серии твоей, а там всё запутано похлеще, чем в кино. Проще было убийцу Лору Палмер найти, чем разобраться, что в этом деле накручено.

Василий Иваныч очень гордился тем, что уже в первых сериях Твин Пикса вычислил, кто убийца, и оказался прав — если не брать в расчёт всякую мистику.

Проговорив всё это и выплеснув досаду, он огляделся с высоты немалого роста и пошёл доставать дежурного, вышедшего покурить. А я проскользнул внутрь и поднялся наверх.

Отец сидел у себя в кабинете и листал бумаги. Больше никого из его оперов не было, все на выездах.

— Наслышан, — проговорил он, не поднимая головы. — Смежники от тебя в восторге, Пашка, и даже моё начальство прослышало про тебя. Глядишь, ещё и позовут к себе.

— Мне и в тяжах пока неплохо, батя.

— С области вот пришло, — отец показал папку, — Кирилл занёс мне, раз тебя не было. Это заключение почвоведческой экспертизы. Анализ почвы с подошв убитой внучки Захарова, с кроссовок Сёмы и с дома Ганса, и всё совпало с тем, что было на той даче, где скрывался Рудаков. Та же самая глина.

— А машина чья? — спросил я. — На которой он дёру дал.

— Ганса, — батя хмыкнул. — Ну, не его самого, кто-то из его знакомых угнал ещё давно, она стояла потом во дворе его дома. Следы там тоже Кирюха сфотал, совпали на все сто процентов.

А я кое-что вспомнил. В первой моей жизни, когда стреляли в отца, киллера привезли на Жигулях модели «Ваз-2101», она же «копейка», и вполне возможно, что именно из этой машины, на которой теперь разбился Рудаков, планировали стрелять отца. Но машина — вдребезги, а киллер, стрелявший в прошлый раз, даже не помышляет о таких делах. И вообще, я его на другой путь наставил.

Вопрос с покушением на отца закрыт насовсем? Или нет?

— Слушай, Паха, — произнёс отец, о чём-то размышляя. — Давай съездим в одно место, пока тихо. Соображения у меня есть кое-какие, по уликам, по оружию, по квартирам. А ты, вижу,