Араб у трона короля - Михаил Васильевич Шелест

и антогонистов папской церкви усилились. Вот и племянница моя настраивает короля против Рима.

— Анна — реформистка? — Удивился я.

— Если не что-то большее… Она впитала в себя дух французской реформации. Слишком долго она пробыла под влиянием франков. С семилетнего возраста и до тринадцати лет она была фрейлиной сестры Генриха Восьмого Марии Тюдор, когда та была супругой Людовика Двенадцатого.

Я «удивлённо» воззрился на Говарда и он добавил.

— Моиплемянницы прожили некоторое время при дворе франков. Ну и впитали в себя всё самое передовое.

Он тихо засмеялся.

— Впитали и всосали, прости Господи. Франки большие выдумщики.

Я понял, что Говард имеет в виду свободную любовь, и разнообразные не стандартные плотские утехи, а это грехопадение по христианским канонам.

— А на вид — сама скромность. Но ведь ей было всего-то… э-э-э… тринадцать?

— Нет-нет. Вы не поняли. Когда Мария Тюдор вернулась в Англию, племянницы остались при дворе Франциска Первого. Ну и… Ударились во все тяжкие. Говорят, Анна, будучи фрейлиной королевы Франции Клод Французской, сошлась с сестрой Франциска Маргаритой Наварской, с помощью которой постигала и философию религии и искусство великосветский флирта.

Генрих некоторое время встречался со старшей сестрой Анны Мари и находился в совершеннейшем восторге. То, что вытворяла проказница Мари, не делала ни одна его предыдущая фаворитка. А любовник Анны, поэт Томас Вайет, рассказывает друзьям такие вещи про Анну, что я, как католик, отстоял молебен, дабы очиститься. А мой брат хочет её женить на Генрихе. Я, по понятным причинам, против.

— Король не знает про любовника?

— Не знает и не верит. Анна ведёт себя скромницей. Вероятно, она сберегла свою целостность несмотря на французские игры.

Я покраснел, представив каким образом.

— Ваша дочь, Питер, шикарная девушка!

— Вся в меня, — сказал я, кинув взгляд на Крис.

— Это — да, — улыбнулся Говард. — Король редко уделяет дамам так много внимания. Особенно после возвращения Анны к его двору, произошедшему совсем недавно. Она не замужем?

— Кто? Крис? Нет. Не замужем. Надо искать партию.

— С этим, полагаю, проблем не будет. Герцогов в Англии только трое: Я, Вы и Чарлз Брэндон герцог Саффолк. У меня нет дочерей. Все дочери Чарлза замужем. Все лучшие женихи ваши.

Я рассмеялся и одновременно скривился от очередного музыкального пассажа.

— Что с вами, Питер? Зубы болят?

— Музыка, — сказал я. — Отвык от этого… э-э-э… шума.

— Что-то не так? Вы сами музицируете? На чём? Генрих это очень уважает. Он и сам неплохо играет на арфе, лютне и виоле.

— Мой инструмент клавесин. Точнее — вёрджинел.

— Это для меня недостижимый инструмент. Он плоский как… старуха. То ли дело виола! На ней и сила звука и вибрации.

Как раз заиграли виолы.

— Что я говорил! — Воскликнул Говард. — Сразу жить хочется и ноги сами в пляс идут. Позвольте, сэр, я приглашу вашу жену?

— Да ради Бога.

Говард с Ларисой скрылся в толпе топчущихся пар. Центр был занят королём и Крис.

— Нас точно сегодня отравят, а пить хочется, — пробормотал я, глядя на Болейна старшего и его дочь, стоящую с ним рядом. Лица у обоих не отличались здоровым цветом.

Глава 2

Крис носилась по залу самозабвенно и весело. Генрих рядом с ней казался радостным щенком, прыгавшим под ногами и заглядывавшим снизу в глаза хозяйке. Увидя эту картину, я сначала чуть не расхохотался в голос, а потом загрустил.

Виолы отзвучали и передо мной остановился Говард с Ларисой и тут же припрыгали Крис и Генрих.

— Питер, с вашим клавесином никто не может справиться. Вы можете показать моим э-э-э… Короче, они уже все попробовали, но получается какая-то чушь.

— Да, милый, сыграй мою любимую.

— Она не танцевальная, дорогая. Это песня.

— Ну тогда спой.

Я посмотрел на Генриха.

— Ты поёшь? — Спросил он меня удивлённо.

— Какой рыцарь не поёт в дороге? — Ухмыльнулся я.

Говард одобрительно хлопнул меня по плечу.

Я прошёл к клавесину и заиграл Юрия Антонова, переведённого мной на английский ещё в девятом классе для нашего школьного ансамбля. В нём я тоже играл на электро-клавесине, звук у которого, кстати, был не лучше, чем у этого.

The moon sat on the throne again

To rule its starry land.

I remember as a sweet dream

The same evening, and your hands.

На моё удивление король подхватил Крис, они попытались станцевать «павн», и у них получилось. Я немного замедлился, и всё вообще пошло, как по маслу. Краем глаза я заметил и Говарда с Ларисой.

Я прищурил свой левый глаз, и Лорис рассмеялась, поняв мой намёк, но показала мне кончик языка.

«Вот-вот», — подумал я. — «Сколько девушек у меня увели, пока я играл на танцах».

Английских песен, кроме Битлз я больше не знал, и закончив «Моё Богатство», я ударил по клавишам, извлекая «A Hard Day’s Night».

Кристина с детства знала все мои песни и запрыгала вокруг Генриха, увлекая его в незнакомый ему ритм и танцевальный рисунок. Крис танцевала не рок-н-ролл, она просто двигалась в такт музыке, и у них с Генрихом вскоре получились вполне слаженные движения. Я повторил мелодию ещё два раза, потому что и остальные гости решили подвигаться.

Следом за «Ночью…» я заиграл вальс из фильма «Берегись Автомобиля»: Татс, татс, та-ра-ра-ра-ра-ра татс, и Кристина подхватив короля, закрутила его в танце.

Честно? Я убоялся, что Генриха стошнит. Однако, обошлось. Кристина периодически переходила с вращения на простые «переступы» из стороны в сторону, но потом я увидел, как уже сам Генрих повёл мою дочь в вальсе.

Больше никто из гостей повторить этот танцевальный вихрь не осмелился.

После вальса я встал из-за клавиш и Генрих буквально упал мне на руки. С него рекой стекал пот, капая с жёстко накрахмаленного жабо. Что характерно, моя доча даже не взмокла.

— Вы сумасшедший, Питер. А ваша дочь ещё сумасшедшее вас. Я в восхищении от неё. И от такого бала. Вы сломали весь церемониал. Сначала своим клавесином, а потом своими песнями.

— Прошу извинить меня, мой король и мою дочь. Ничто не мешает продолжить бал по заведённым традициям. Я моряк, сир, и плохо знаю традиции моей новой родины.

— Да, Питер, вы дикарь! Вы абсолютный дикарь! — вскричал король радостно. — И это мне в вас нравится. Пошли и свергли русского царя! Господа! — обратился король к гостям. — Вы знаете, что сэр Питер сверг Императора Московитов и сейчас на троне Московии наш царь и с ним наши советники. За это мы передали сэру Питеру Диашу графство Стаффордшир.

В зале повисла абсолютная