Целитель #17 Этот мир, придуманный нами - Валерий Петрович Большаков

— Каникулы! — засмеялась «сестренка». — А бабушка сказала, что ты сегодня о-очень серьезная!

Улыбка на Леиных губах пригасла.

— Понимаешь… — девушка встала и пальцами ног подцепила босоножки.

— Педикюр делала? — сразу заинтересовалась Наталишка.

— Делала, — нетерпеливо отмахнулась Лея. — Послушай! Я только сегодня ночью уяснила для себя очень и очень важную вещь…

— Какую? — округлила глаза «младшенькая».

— Я поняла свое предназначение, — раздельно проговорила «старшенькая». — И ты мне очень в этом помогла!

— Я?..

— Ты! Я прочитала «Ганфайтера»… Роман мне понравился, но самая большая интрига крылась в обложке!

— Да! — с жаром воскликнула Натали. — Не знаю, как так вышло, но на ней изобразили нас! Я и себе купила эту книжку… Как только в Москву вернулась, сразу и купила. А потом, смотрю, и Антон такую читает! Я сегодня забегала в клуб… Знаешь, как он меня назвал? «Привет, говорит, „Стоун“!»

— А ты, я вижу, мелировалась, — Лея растрепала Наташины пряди. — Тебе идет.

— Правда? — залучилась «Стоун».

— Чистая правда, беспримесная…

— Так Мигел говорит… Ой, — смутилась Наталишка, — вечно я тебя перебиваю! Ты говорила что-то про интригу…

Протянув руку, Лея достала с полки «Ганфайтера».

— Смотри. Да, Рожкову и Стоун как будто с нас писали, но ты приглядись! На иллюстрации ты выглядишь явно не на четырнадцать. Тебе тут, как мне сейчас — лет двадцать, как минимум. Ровно столько, сколько стукнет в две тысячи восемнадцатом году!

— В восемнадцатом мне исполнится двадцать один… — негромко сказала «носса сережейра». Глаза цвета спелой вишни потемнели. — А я ведь думала об этом… Как раз в день твоего рождения! Только у меня всё не очень складывалось…

— А теперь? — ласково улыбнулась Лея. — Сложилось?

— Д-да… — запинаясь, выговорила Наталишка. — Только я не слишком верю себе… Полагаешь, ты — та самая Лена Рожкова? Будешь… Ну… Ой, я опять запуталась!

— Ничего ты не запуталась! — старшая взяла младшую за руки. — Да! Семь лет спустя я буду той самой Леной Рожковой. А ты — Наташей Томиной! Помнишь, как якобы звали ее реципиентку? Алла Вишневская! Чувствуешь связь?

— Чувствую… — механически пробормотала Натали.

Лея, сложив руки под грудью, прошлась к окну.

— Не думай, что я зациклилась на романе, — сказала она отрывисто. — Книга лишь подтолкнула меня к верному ходу мыслей. Знаешь, что меня окончательно убедило? Я же была на том Новом году, когда княгиня… Ну, как бы основала Приорат Ностромо! И я слышала, как папа рассказывал о том самом дне. Он сам сказал, что больше всего его поразило отношение тех двух девиц к нему — обе любили его!

— Как мы… — пробормотала Наталишка. Она с силой сцепила ладони. — Но я же ничего не знаю, не умею! И… Леечка! — ее голос задрожал. — Больше всего на свете я хочу помочь деду! Я ведь действительно люблю его, сильно-пресильно! А стать Наташей Томиной… Это же мечта мечт! Так нельзя говорить, но ты поняла. А знаешь, чего я очень и очень боюсь? А вдруг мы ошибаемся⁈ И всё, что сейчас наговорено — ошибка?

— А ты думаешь, отчего я такая серьезная? — криво усмехнулась Лея. — О том же думаю! Так… Стоп… — она прижала ладони к щекам, словно пытаясь загасить вспыхнувший румянец. — Давай по порядку. Твое незнание и неумение — это временно. У нас впереди еще целых семь лет! И мне еще учиться, и тебе… Ты уже думала, куда будешь поступать? Или пока туман?

— Никакого тумана! — резко мотнула головой «Наташа Томина». — Буду физиком, как дед. А вот куда… Или физфак МГУ или МФТИ.

— Барометр показывает «Ясно»! — улыбнулась «Лена Рожкова». — А что касается ошибки… Я сегодня же, сейчас же позвоню ее сиятельству и договорюсь о встрече!

— Правильно! — горячо одобрила Наталишка. — А потом расскажешь мне!

— Договорились!

— Девчо-онки-и! — донесся зов Инны. — Идите кушать!

— Пошли, — улыбнулась Лея. — Голодными нас всё равно не отпустят!

Тот же день, позже

Москва, проспект Калинина

Марина Исаева взволнованно ходила из угла в угол, то потирая ладони, то переплетая пальцы.

— Не мельтеши, — заворчала фон Ливен. — Давай с самого начала, и по порядку.

«Росита» выдохнула.

— Полчаса назад мне позвонила Инна Дворская, — доложила она, — и сообщила, что Лея и Натали, по ее выражению, «возвели дважды два в степень»! Они догадались о своем предназначении. Но как! Мистика какая-то… — порывшись в сумке, Марина вытащила книгу в яркой обложке, и протянула ее княгине. — Вот! Такую книгу Натали подарила Лее на день рождения… На той неделе.

Фон Ливен с интересом разглядела обложку.

— Хм… Точь-в-точь, как на той визуализации… — отложив томик, она радостно хлопнула в ладоши. — Вот видишь! Сбылось мое предсказание! А ты еще и не верила!

— Я, как была комсомолкой-атеисткой, так ею и осталась, — забурчала Исаева. — Знаю, вы религиозны, а я, вот, не верю во всю эту «поповщину»!

Княгиня весело рассмеялась.

— О-о, Мариночка! Боюсь, мои религиозные взгляды вызовут яростное сопротивление и попов, и раввинов, и мулл, и даже лам! Да, я разделяю мнение Рехевама Алона о сущности Миши Гарина… Мариночка, милая, не спорь! «Машиах» он или не «Машиах», состоит ли в родстве с домом Давида или не состоит, но Миша реально стал для нашего мира тем, кого призывали в молитвах: иудеи — Мессию, а христиане — Спасителя! Кстати, наш Антон подкинул отличный вариант для атеистов… «Антоний» ведь тоже отвергает божественное вмешательство! Зато разрабатывает оч-чень интересную гипотезу о Гомеостазисе Мироздания. Поинтересуйся как-нибудь! А это… — она постучала пальцами по обложке книги. — Ну, что ж… Можно счесть совпадением совпадений — необходимость проявилась через случайность! Хотя… Давай-ка проведем расследование, просто для очистки совести — как портреты Леи и Натали стали иллюстрацией к фантастическому роману!

— Давайте! — выдохнула «Росита». Помедлив, она неуверенно поинтересовалась: — А… Что же теперь… что дальше будет?

Фон Ливен усмехнулась, вангуя:

— Скоро они придут к нам проситься, чтобы мы их взяли в КГБ, обе придут! Придётся брать, чтоб сами дров не наломали, они могут…

Там же, позже

Елена фон Ливен с громадным