Канцлер - Валерий Пылаев

без вашего личного участия. – Кардинал улыбнулся и покачал головой. – И все же вы будете правы, если скажете, что этот мир все-таки в вас нуждается.

– Охотно верю. – Я пожал плечами. – Хоть и не понимаю – почему.

– Мы живем в непростое время. Огромные дирижабли, броненосные корабли, панцеры, аэропланы с автоматическими картечницами. И, конечно же, капитал и политика – как венец всего. Магия уже давно перестала быть абсолютным инструментом власти, князь. – Кардинал чуть сдвинул брови. – Личность куда важнее… Ваша личность. Ваш талант находить нужные слова, объединять людей. И, конечно же, умение поставить что-то выше собственных интересов – или даже интересов российской короны.

– Думаете, этого достаточно, ваше высокопреосвященство? – вздохнул я.

– Мне хотелось бы в это верить. Вы не хуже меня видите, что мир замер на краю пропасти. – Кардинал на мгновения задумался – будто сомневался, стоит ли говорить дальше – однако все-таки продолжил: – Многие из тех, кто носит сутану, видят дурные знамения – там, где обычным людям не разглядеть ровным счетом ничего.

– Что-то вроде мертвой саранчи? – поморщился я. – Или моря не того цвета?

– Не стоит шутить вещами, в которых вы ничего не смыслите, князь. – Кардинал строго нахмурился. – Любому Одаренному известно, что магия – изнанка, истинная суть всего происходящего. И любые изменения в ней не пройдут без следа. Мы способны увидеть лишь следы – но мудрому достаточно и этого, чтобы понять, когда приближается…

– Конец света? – догадался я. – Тот самый неотвратимый Судный День?

– Хвала Господу – пока еще нет. Опасность уже близко – но и шансы велики, как никогда раньше. И именно поэтому все мы и Святой Престол с замиранием сердца следим за вашей судьбой. И именно поэтому я должен просить… нет, я должен умолять вас, князь, – Кардинал склонился передо мной, прижимая руки к груди, – не ошибитесь! Вы – наша последняя надежда.

– Последняя? – Я тут же навострил уши. – Значит, были и другие?

На этот раз его высокопреосвященство молчал так долго, что я уже перестал надеяться получить ответ. Хоть какой-то – на подробный рассказ о путях сильных мира сего не стоило и рассчитывать. Но то ли я особенно приглянулся кардиналу, то ли просто настало время узнать кое-что еще – он все-таки заговорил. Медленно и глухо, будто слова оказались слишком тяжелыми даже для древнего Одаренного.

– Что ж… – Кардинал поднял голову, заглядывая мне прямо в глаза. – Вы уверены, что действительно хотите это знать, князь?

Глава 18

– Не стоило нам начинать этот разговор. Но теперь… – Я шумно выдохнул через нос. – Да, ваше высокопреосвященство. Я хочу знать. Все – и до конца.

– Все известно только самому Господу Богу, князь, – с улыбкой отозвался кардинал. – Но о других… давайте назовем их гостями нашего мира – я рассказать могу.

– В таком случае – начинайте. – Я оглянулся в сторону огромной деревянной двери, ведущей на улицу. – Пока гвардейцы не принялись меня искать.

– Едва ли они посмеют прервать нашу беседу, – усмехнулся кардинал. – Но – как пожелаете, князь… Вы действительно не первый, на кого мы возлагали свои надежды. История уже знает подобные примеры: юноша, наделенный неимоверными для своих лет талантами – и не только магическими, конечно же. Иногда знатного рода, но порой и из простых. Будущий полководец, политик – или гений способный изменить мир. Тот, кто опережает свое время на десятки лет – а то и на целые века. Признание, слава, головокружительная карьера – и печальный финал… всегда. – Кардинал вздохнул и покачал головой. – Как будто сам этот мир сопротивляется любой попытки сыграть против правил.

– Это я уже заметил, – буркнул я. – И давно вы занимаетесь… этим?

– Первый гость появился около двухсот лет назад. А последний… – Кардинал отвел глаза. – Последний еще жив, князь.

– Что?! Какого?.. – Я скосился на святых на фресках и на всякий случай продолжил чуть тише. – Как такое вообще могло случиться? И где он?!

– В надежном месте князь. И, к сожалению останется там до конца своих дней, – тихо ответил кардинал. – Бедняга сошел с ума. Такое порой случается. Перенос того, что вселенская Церковь называет душой, крайне сложен… И не каждый способен выдержать подобное. И обычно последствия наступают не сразу. Год, два – иногда больше… Но некоторым везет.

Я молча сжал зубы. От грязной ругани меня удерживал только сан кардинала – на святых и ангелов было уже плевать. Даже они, пожалуй, поняли бы любого, кто загремел на мое место. Вселиться в тело подростка, отправив беднягу в небытие и сожрав его память, чтобы плясать под дудку таинственных старцев, которые куда больше болтали, чем делали, носиться под пулями, сшивая расползающийся на части мир – и при этом рисковать закончить свои дни в богадельне, пуская слюни и мочась под себя.

Так себе перспектива.

– Мои сны, да? – зачем-то спросил я. – Я потерял память, но она понемногу возвращается. Это тоже… признаки?

– Думаете, это мы скрыли от вас прошлое, князь? – так же тихо отозвался кардинал. – Подозреваю, ваш собственный Дар пытается таким образом защитить сознание. Убрать все лишнее – или опасное, или просто слишком огромное. Две жизни в одном хрупком теле – кому под силу выдержать такое?.. И если вы вспомните все – возможно, это вас убьет. Я не знаю точно – у нас не так уж много… случаев.

– Случаев? – повторил я, сжимая кулаки. – Значит, вот кто мы для вас? Случаи? Попытки – раз, два, три… Этот сломался – несите следующего?!

– Всему есть своя цена, князь. – Кардинал выдержал мой взгляд, не мигая. – Трое из нас сменили жизнь на кое-что похуже смерти, чтобы вы появились в этом мире. В юном здоровом теле, до краев наполненном магией – вместо потасканного старого, истекающего кровью среди руин. Не такой уж и плохой обмен – и вы сами на него согласились. Или я ошибаюсь?

Возразить оказалось, в общем, нечего. Обрывков воспоминаний из сна хватило, чтобы убедиться – никто не тащил меня сюда… во всяком случае – насильно. Может, никакого выбора на самом деле и не было, может, все тогда случилось благодаря какому-то изящному обману – решение я все-таки принимал сам. Вряд ли хоть кто-то мог запретить мне истечь кровью и испустить дух на полу под мертвым грязно-желтым небом – но я захотел жить. Черт знает когда, черт знает где и зачем – и все-таки жить.

Второй шанс для меня. И, кажется, последний – для всемогущих древних колдунов, которые оказались не такими уж всемогущими. И для хрупкого