Лилит - Никки Мармери

– для чистых и верных. Что мне нет там места, потому что я молюсь ложному богу. Да мне и не хотелось туда. Мне казалось, мы должны принять наказание Святой Матери, а не противиться ему. Я хотела увидеть мир полностью очищенным.

– Но все же собрала зверей?

Она встала покормить коз и гладила их шелковистые уши, пока животные ели.

– А почему они-то должны страдать за наши грехи?

– И теперь Ной пустит тебя на свой ковчег?

– Пустит меня? – рассмеялась она. – Да он сам себе и яйца сварить не сумеет. Или я взойду на ковчег, или он умрет с голоду.

Норея перешла к курятнику и насыпала птицам зерна. Петух наблюдал за ней с насеста, и его алый гребень был великолепен в свете костра.

– Так почему ты передумала? Зачем теперь плыть с ним?

– А я и не поплыву, глупенькая! Это ты поплывешь.

– Я?! Как это?!

Норея подтащила охапку сена для ослов и остановилась почесать им бархатные носы.

– Мне было видение. Я видела мир, который будет воссоздан заново. Заметь – всего тысяча лет прошла, или около того, а творение уже нужно начинать сначала.

– И что ты видела? Будет ли новый мир очищен?

Норея подняла голову. Молодая луна выскользнула из-за горы под приветственные крики совы из затянутого сеткой птичника.

– Напротив. Он станет еще грязнее прежнего. Я едва понимаю, что видела. Зеленые поля и величавые леса усохнут и умрут. Моря покроются пеной от мусора, реки пересохнут, небеса будут отравлены черным дымом. Я видела людей повсюду, и они словно саранча. Не ценят землю, из которой все мы вышли. Думают, будто владеют ею. Забирают, никогда не возвращая.

– Тогда зачем спасать человечество? Пусть тонут!

– Потому что я видела еще кое-что, – тихо произнесла Норея. – Я видела истину, которую ковчег перенесет в новый мир.

– И ты думаешь, что истина во мне?

– Я видела тебя в своих грезах: женщину, спустившуюся с гор, скорбящую и отчаявшуюся. Но владеющую мудростью, которой нужно поделиться. Я послана направить тебя, как и этих зверей. Я отведу тебя в безопасное место. Однажды придет пророк, который узрит твою истину. Подобно зефиру он пронесется над землей, проникая в двери и окна, будет шептать в каждое ухо и врываться в каждое сердце.

Когда лунный свет посеребрил морщинистое лицо Нореи, я ощутила нечто новое. «Мой конец – твое начало, – сказала мне Ашера на смертном одре. – Ты завершишь то, что я начала».

Вот как я отомщу за преступление против Нее! Я разрушу планы Отца, который подвел меня и заточил Великую Матерь! Я распространю Ее истины, принесу в новый мир мудрость, которую Она мне завещала посредством древа познания.

– Что за пророк?

– Мужчина или женщина, я не знаю, – пожала плечами Норея. – Я не слышала голоса. Лишь видела яркий свет и ощущала истину, словно живительный бальзам алоэ на раздраженной коже, словно влагу в пересохшем рту, словно ветер в душный день. И там было дерево.

Ее видение будто вернуло меня к жизни. Я тоже увидела яркий свет, ощутила бальзам, почувствовала вкус воды. Наверняка именно это и уготовила мне Ашера. Ради этой задачи Она уберегла меня от удела смертных.

Каждой твари по паре

Вскоре зарядили дожди. Сорок дней и ночей они стучали по козьей шкуре моего убежища. Вода стекала ручейками по горному склону, превращая укрытое в роще пастбище в болото. Зверье вязло в грязи. Пчелы, лишенные возможности летать, упрямо гудели в глиняных трубках улья.

Я радовалась каждой капле, плясала и крутилась колесом в грязи. Я наслаждалась очищающей яростью Ее праведного потопа. Моя повелительница моря! Она словно собрала всю необъятность своих водных владений и в гневе обрушила ее на землю.

Ной с сыновьями удвоили усилия. Они поднимали срубленные деревья высоко над заболоченной землей. Во влажном воздухе до меня глухо доносился стук молотков, прибивавших последние доски крыши. А животные все приходили. Тонкошеяя леопардица со своим кавалером. Пара хохочущих пышнохвостых шакалов. Кузнечиков и ящериц принесли в деревянном ящике. В последний момент из мангровых лесов дельты прибыла пара слонов. Я никогда их прежде не видела и залюбовалась их хоботами и добрыми, умными глазами.

* * *

– Пора, – сказала Норея, придя в рощу в следующий раз; она была в промокшем шерстяном плаще и держала в руках посох. – Надень это. – Она протянула мне свободное одеяние, темное и огромное, словно грозовая туча.

Потом она окурила улей, чтобы успокоить пчел, и запечатала трубки. Только пчелы удостоились спасения в количестве более двух: на ковчег попадет весь рой.

– Ибо им опылять новый мир! – радостно объявила Норея.

В новом одеянии я ничем не отличалась от прочих помощников, которые тащили за уздечки скот, вели телеги, нагруженные клетками с птицами и змеями, белками и лягушками. Черное небо висело над самой землей, тучи урчали и грохотали. Земля размокла, наполовину уйдя под воду. Мы двигались по щиколотку в густой грязи. Копыта тонули, колеса телег застревали. Нескончаемый дождь поливал так, что я едва могла разглядеть, что творится на расстоянии вытянутой руки.

У мостика, по которому все поднимались на борт, стоял на страже Ной, сжимая в руке посох из оливкового дерева. Патриарх был так стар, что согнулся едва ли не пополам. Взгляд его туманился, руки тряслись. Норея, волоча тележку, нагруженную трубками улья, проигнорировала мужа и провела меня на борт. Мы еле поднялись по доскам, скользким от грязи с лап прошедших до нас животных.

Я поспешила внутрь, подальше от дождя. С верхнего яруса мостки спускались на шесть нижних. Я уютно устроилась на пятом, среди коз и овец, чернохвостых газелей и криворогих ибексов. На самой нижней палубе завывали волки, которых поселили вместе с медведями и шакалами, леопардами и львами. Слоны тоже были там, в усиленной части корпуса.

Помощники Нореи покинули ковчег, и тут же оглушительный раскат грома разорвал небо. Я успокаивала животных, ходя между клетками, загонами и птичником, чтобы погладить животным нос или почесать ухо; раскладывала солому и меняла воду в поилках, пока громкий скрип не возвестил о том, что мостки подняты. Ковчег покачнулся, когда поднимающаяся вода сняла его с подпорок. На нижние палубы просочился запах горячего битума – Ной промазывал им люки. Теперь мы были запечатаны, словно вино в кувшине.

Я улеглась на солому, вдыхая успокаивающий запах животных. Вот и я, тайный пассажир в чреве судна, предназначенного для спасения человечества. Последний человек, которого Он хотел бы спасти. Эта проделка изрядно повеселила бы Самаэля. Я