Владимир Поселягин - Осназовец

А задумка передать нижний этаж на баланс части Лучинского мне пришла еще неделю назад. Я все это время подводил мосты, узнавал, как все оформить, а вчера прошел к Бате и выложил ему свою задумку. Тот подумал и попросил сообщить, только честно, для чего мне это действительно нужно. Я действительно ответил честно, теперь бандиты, когда там будет наш пост и вооруженный дежурный, не посмеют напасть, даже подумать об этом побоятся. Это действительно была одна из основных причин, а то, что было желание пристроить в хорошие руки свое имущество, это так, второстепенное по важности решение. Но тоже в плюс, не буду думать, чем кормить скотину и семью. Тетя Нина уже пристроена, а сестренки теперь будут обслуживающим персоналом. То есть после школы на них стирка и мытье, не особо обременительная работа за приличный паек. Повариху я решил найти на стороне. Ту же Марью Авдотьевну. Когда-нибудь припасы у них закончатся, а тут они на балансе военного ведомства. В общем, прикрыл свою семью со всех сторон. Батя еще немного подумал и дал добро.

Так что когда я повернул на нужную улицу, то не удивился, увидев у ворот «полуторку» с базы, полную разнообразного имущества и топчущегося у нее нашего интенданта и двух бойцов.

— Опаздываете, — недовольно сказал он, когда мы подкатили и я заглушил мотор.

— Ничего подобного. Договаривались на двенадцать, время без десяти, — показал я ему на часы.

— Ладно, давайте сперва примем имущество, а потом и располагаться будем.

— Думаю, можно и совместить, — предложил я, убирая палку от ворот и проходя во двор.

Передать я решил на баланс части нижний этаж дома с отдельным входом со двора, амбар и конюшню с жильцами. Кроме козы, она наша. Гараж не отдавал, мотоцикл и в амбаре постоит.

Так вот, пока интендант принимал амбар и повозку, что находилась внутри, номеруя их, я с бойцами и Толиками прошел в дом, который прежде пришлось открыть — как вы понимаете, никого не было, — и поставил задачу. Мою двуспальную кровать разобрать и перенести наверх, в комнатку тети Нины, которую нужно расширить, чтобы кровать влезла, то есть пододвинуть шкаф. А ее кровать, наоборот, вниз, ну и все, что в машине, соответственно тоже расположить в моем зале. Там будут стоять шесть кроватей, две наших с Толиком. Они будут располагаться отдельно, за занавеской, и четыре для остальных бойцов группы и дежурного, он всегда будет на посту.

Насчет девушки я тоже успел подумать. Одна из сестричек уступит ей свою комнату и будет спать с матерью, с ними я насчет этого поговорить не успел, но думаю, ни одна не откажется. Ну а парни и Толик, который также перебирался сюда, будут располагаться внизу. Дежурный и часть вещевого имущества вместе с телефоном будут располагаться в той комнате, что под кухней, самом удобном месте. Так что мы семье не будем мешать, у нас свой вход. Жилье у нас свое, и даже обедать будем внизу. Правда, тут стоит подумать, вполне и наверху можно, стол там длинный, уместимся.

Когда мы с интендантом закончили на улице и прошли в дом через нижний вход, тот, что вел в комнату под кухней, то продолжили. Толик командовал бойцами и водителем «полуторки», которую загнали во двор, а мы занимались инвентаризацией. Более того, я собирался вооружить свою группу своим же оружием. Соответственно, я его заранее достал из закромов, и понимающе хмыкнувший интендант записал номера «суоми», который я записал за Толиком, «маузер» в снайперском варианте, он числился за мной, «БАР» с оптическим прицелом для пулеметчика, польское ружье ПТР и «МП» для второго номера расчета ПТР. Пистолеты у меня были для всех бойцов, их тоже оформили, как полагается. К этому времени уже внесли стол дежурного, поставив его в «дежурке», как обозвал помещение под кухней Толик, и стойку для оружия. Так что пока бойцы заканчивали с переноской и установкой кроватей, столов и тумбочек, я расположил в стойке оружие и боеприпасы. Все влезло нормально.

Оружие я засветил по одной простой причине, о нем все равно узнают, а тут оно на балансе, то есть его можно ремонтировать в мастерских и получать бое припасы.

Наконец, мы закончили, и пока бойцы мыли натоптанные полы, я расписался во всех бланках, двадцать семь штук насчитал. Как бы то ни было, но теперь этот нижний этаж находится в ведомстве Лучинского и его сотрудников, то есть нас.

— Та-ак, все вроде, — убрав последний лист в планшет, сказал интендант. — Теперь по привлеченным сотрудникам. Дежурного мы сюда своего поставим, но нужен возница, чтобы доставлять продукты и следить за скотиной, а также повар. Ваших сестер я уже оформил. На них стирка и уборка, за что будут получать паек, а он у нас, сами знаете, неплохой. Так что там с привлеченными сотрудниками?

— Проблем с этим нет, мой сосед, Гаврила Иванович, бодрый такой старичок шестидесяти лет. Ранее конюхом работал в лесхозе, с делом справится. Я с ним уже переговорил, навел, как говорится, мосты. Он согласен, скучно ему сидеть дома, а тут при деле будет. А поварихой другую соседку хочу привлечь. Она через две улицы отсюда живет, я у нее на постое какое-то время стоял. Хорошая женщина. Недавно потеряла работу, ее уволили, и сейчас она без дела. А повар она хороший. К тому же на иждивении маленьких детей имеет. Шестерых. Для нее это тоже помощь будет.

— Хорошо, что честно сказал, для чего ее хочешь устроить на это место. Ну, я не против, главное, чтобы домой не носила. За ношение статья полагается, сам знаешь.

— Естественно, — пожал я плечами. — Тут их будет подкармливать.

— Ты тут старший, сам решай. Ну что, пошли с Гаврилой Ивановичем знакомиться?

— Идем, а до Марьи Авдотьевны на мотоцикле доедем, она наверняка дома.

— Хорошо.

За час мы поговорили с обоими претендентами, интендант принял у них заявления и сообщил обоим одно и то же:

— Вы привлеченные сотрудники, то есть на балансе числиться не будете. Это значит — получать будете только заработную плату и паек. Одежда своя.

Те подтвердили, что все поняли. Гаврила Иванович, он жил через дом от меня, сразу прошел ко мне во двор, по-хозяйски осматриваясь. Теперь двор — это его подотчетная вотчина, а Марья Авдотьевна подтвердила, что уже сегодня вечером приступит к своей работе.

После этого и мы вернулись. Интендант уехал с бойцами, сообщив, что следующим рейсом прибудет дежурный и оставшаяся часть мебели, а Гаврила Иванович, который уже запряг Машку в повозку, получил наряды на получение продовольствия и некоторого имущества и с Толиком покатил на склады. Тот должен был ему показать, куда править. В следующий раз он будет ездить без сопровождения. Они еще по пути должны были на базе забрать вещи Толика, он, как я уже говорил, перебирался сюда. А телефон пообещали подвести в ближайшие дни, связистов уже напрягли. Может, даже сегодня успеют.

Оставшись в доме один, я проверил, как прошла влажная уборка. Бойцы молодцы, все чисто вымыли. Я прошел в зал, который стал подобием казармы. В дальнем углу, слева, у окна, что вело в палисадник, был занавешенный угол. Там как раз вместились две кровати и две тумбочки. Это наши с Толиком места, моя в кровать в самом углу, и на балансе у интендантов базы она не находится, ее мы не оформляли.

Так вот, от завешенного угла мимо печки ко входу вдоль стены в ряд стояло четыре кровати с матрасами и подушками, а также аккуратно сложенными стопками постельного белья. Ну, и тумбочка у каждой, естественно.

По другой стороне в самом углу стояли стол и стул, дальше диван с ковром на стене и небольшой шкаф, в котором хранились мои вещи. Ну, и ковер на полу, естественно. Сейчас тот был свернут в рулон — убрали, чтобы не запачкать при переноске мебели.

В «дежурке» находился стол с табуретом у входа, на нем настольная лампа и писчие принадлежности. Журнал посещений интендант не забыл выдать, и он находился тут же. Еще была стойка для оружия, на данный момент частично заполненная. Вот и все, что привезли. Следующим рейсом должны были доставить еще одну кровать, эта будет запасная, на всякий случай, вешалки для шинелей и другого имущества, а также телефонный аппарат. Вот вроде и все. Ну, столовая посуда — это само собой.

Раскатав на своей кровати матрас, я застелил кровать, подбил подушку и, убедившись, что та теперь заправлена, как положено, разложил свои вещи в тумбочке. На краю положил томик стихов Пушкина.

Когда прибыли сестры, не особо удивленные увиденным — я их еще вчера предупредил, то серьезно поговорил с ними насчет нашей новой сотрудницы. Те подумали и легко согласились уступить ей свои комнаты, причем обе. Даже поспорили за это право. Так что теперь Аля устраивалась в комнатке матери. Я ее предупредил, что это ненадолго… до конца войны.

Чуть позже вернулась машина с оставшимся имуществом и парнем-дежурным. Причем тот мне был знаком, видел на базе. Это был мой тезка, рядовой боец Евгений Терехов. Поэтому я его приветливо встретил, велел располагаться в казарме и готовиться к работе. Тот поставил свой карабин в нишу стойки и, пройдя в зал, выбрал крайнюю кровать. Бросив сидор на кровать, он стал помогать водителю носить вещи. Наконец, машина была освобождена и уехала, а мы начали все доставленное расставлять. Тут как раз Толик вернулся с Гаврилой Ивановичем и присоединился к нам.