Александр. Том 3 - Олеся Шеллина

— Садись, Фёдор Васильевич, думать будем. Потому что Скворцов не просто так с утра пораньше сюда прибежал. Это, конечно, не Сперанский, — при упоминании имени Михаила Михайловича Ростопчин скорчил гримасу, словно у него заболели все зубы сразу, и поднял глаза к потолку, а Архаров между тем продолжил, — но тоже может нам козью морду устроить. Так что думать давай, как выкручиваться будем. Я за Паленом на виселицу отправляться не хочу. А Макарову только повод дай, он тут же в нашем замешательстве заговор какой отыщет. Скажет, что это мы так специально придумали, чтобы реформу затормозить.

Ростопчин согласно кивнул и принялся усаживаться за столом рядом с Архаровым. Почему-то он не думал о поручениях Александра в таком ключе, но кто этого Макарова знает? И вроде бы нет ничего сверхъестественного в этих поручениях.

Ну, что, разве трудно было таблички повесить на дома, чтобы домовым книгам соответствовало? Нудно, да. Но не трудно. А дворники? Разве это сложно? Нет. Но он всю ночь не спал, думал, как это сделать, чтобы все нюансы учесть. Теперь же Архаров его Макаровым пугать вздумал.

Да и слух по Москве ползёт, что Александр сильно католиками недоволен, а ведь его жена любит их привечать. Всё сама раздумывает, не перейти ли в католичество. Ростопчин покосился на Архарова, достающего в этот момент бумаги. Надо бы Екатерине Петровне укорот пока дать. По крайней мере, пока двор из Москвы не уедет. А там нужно будет подумать, что дальше делать.

И выбросив из головы посторонние мысли, Ростопчин склонился над бумагой, поставив первый пункт в плане под названием «Дворники».

* * *

Сегодня у меня не было никаких встреч и совещаний. Щедров, пришедший с докладом, быстро отчитался, что всё в порядке, и Краснов с Крюковым отбыли в Баденское герцогство. Также он сообщил, что капитан Гольдберг прислал сообщение из Парижа. Устроился капитан в посольстве и теперь ждёт, когда князь Куракин начнёт вводить его в высшее французское общество.

Когда начальник Московского отделения Службы Безопасности ушёл, я вызвал Скворцова и отправил его в городскую управу к Архарову. Мне нужно было понять, как именно работает полиция.

— Что я должен делать? — спросил Илья нахмурившись.

— Проследить за работой следователя. Как он вникает в суть преступления, как проводит расследование, всё, вплоть до дознания. — Я внимательно смотрел на своего секретаря, прикидывая, справится он с данной работой, или нет. — Видишь ли, я пытался сделать это сам. Толку от этого было немного. А ты лицо незнакомое, во всяком случае господам следователям. Так что у тебя лучше получится всё увидеть.

— А постараюсь, ваше величество, — немного подумав, Илья склонил голову. — Вы ничему столько времени не уделяете как полиции.

— У меня пока нет сведений по другим направлениям. Реформы будут, это неизбежно. Само время нас подталкивает к ним. Но совсем уж вслепую идти не следует. Сейчас мы не сможем запросто бороды рубить. И я не хочу, чтобы мой наследник изгалялся, пытаясь хоть как-то прикрыть моё изувеченное лицо. Так что занимаемся пока полицией и Службой Безопасности, пожарными Горголи, армией и флотом. Да образованием. Это, кроме благоустройства городов, дорог и так, по мелочи. — Я потёр лоб. Проблем было выше крыши и ни одну не удалось взять с наскока. Ладно, что стонать, работать надо. — И всё это в условии надвигающейся войны.

— Если разобраться, то все эти службы… — он запнулся, пытаясь правильно сформулировать мысль. — Они связаны между собой.

— Да, поэтому нужно заниматься ими одновременно. На самом деле Фуше делает сейчас то же, что и Архаров — проводит полицейскую реформу во Франции. Наш Николай Петрович даже переписывается с ним, чтоб ты знал. Опытом делится, совета спрашивает. В борьбе с преступностью они видят мало секретного, так что будем опыт перенимать. То, что возможно и применимо к нашей необъятной Отчизне, естественно. — Я подошёл к окну. Зима вступила в свои права, и, несмотря на то, что уже стояло позднее утро, за окном было темно. В стекле отразилось моё лицо. Я, кажется, ещё похудел, вон скулы появились.

— Вы всё ещё плохо кушаете, ваше величество, — хмуро произнёс Илья, перехватив мой взгляд, когда я разглядывал себя.

— Я нормально ем, а ты уже должен быть на полпути в управу. Только почему-то всё ещё здесь топчешься, — и я развернулся, выразительно посмотрев на него.

— Уже ушёл, ваше величество, — Илья снова поклонился, но по тому взгляду, что он бросил на меня, я понял, этот разговор никогда не закончится. Скворцов никогда не оставит попытки вернуть мне Сашкин румянец на полщеки.

Дверь за Ильёй закрылась, но я ещё пару минут стоял у окна, за которым всё-таки весьма неохотно начало светлеть. Встряхнув головой, я развернулся и вышел из кабинета, направляясь к детским. В коридоре мне встретилась графиня Ливен, спешащая к своим подопечным с корзиной для рукоделия.

— Ваше величество, — она склонила голову в знак приветствия и уже хотела пройти мимо меня, но я её остановил.

— Шарлотта Карловна, день сегодня обещает быть восхитительным. Думаю, что будет весьма неплохо, если мы все погуляем по парку, когда совсем рассветёт. — Сказал я, отслеживая реакцию воспитательницы девочек. Катя мне в последнее время хлопот не доставляла, но я не могу с уверенностью сказать, что это не затишье перед бурей.

— Полагаю, что Великие княжны, и Великие князья будут очень рады погулять с вашим величеством, — Ливен отвечала, не задумываясь, и мне это понравилось. — Её величество, Мария Фёдоровна будет присутствовать на прогулке?

— Полагаю, что да. Я частенько вижу её прогуливающуюся по парку. — Ответил я, намекая на то, что вдовствующая императрица предпочитала компанию придворных, пока она не сократилась до неприемлемых, по её мнению, величин. — Ей там удобнее заниматься пикировкой со своей статс-дамой. Анна Петровна на свежем воздухе, видимо, удар плохо держит. — Добавил я ядовито.

— Ох, — графиня только головой покачала, а потом опомнилась и посмотрела на меня. — Я начну собирать детей на прогулку.

И она решительно развернулась в сторону классных комнат, в которых занимались мальчики, чтобы передать Новикову мои пожелания. Я проводил её взглядом и направился к комнатам Елизаветы.

Лиза сидела на диване и читала. Несколько придворных дам расположились за столами. Кто-то вышивал, кто-то