Первый очаг - Эльхан Аскеров

случае, двигался Григорий и вправду почти бесшумно.

Минут черед двадцать такого шага они выбрались на гребень холма, и Серко, не выходя на взгорок, улёгся на живот, жестом велев парню сделать то же самое. Дальше они двигались по-пластунски. Ещё минут пять такого переползания, и Григорий, остановившись, еле слышно произнёс:

– Вон они. А вон там отара ихняя.

– Что-то маловато у них овец, – всмотревшись, буркнул парень в ответ.

– Вот и я так думаю, – едва заметно кивнул казак. – Видать, ещё не всех перегнали.

– Да и кибиток всего семь. Считай, на семью кибитка, выходит, тут далеко не весь род, – снова высказался Беломир. – А в прошлый раз ещё и шатры были.

– Верно. Были. Выходит, верно мы с тобой поняли, что тут ещё не весь род.

– Думаешь, и остальные сюда придут?

– А ты, выходит, сомненье имеешь?

– Не имею. Не ведаю. Я ж этих степняков только тут и увидел, – напомнил Беломир, всматриваясь в сгущающиеся сумерки.

– Верно. Запамятовал, – смутился Григорий. – Род у них обычно сам по себе кочует, но родичи завсегда стараются друг дружки держаться. Вот и выходит, что и остальные должны сюда прийти. Смекаешь?

– Лагерь перенести надобно, – подумав, принялся высказываться парень. – Родник вроде длинный, к истоку уйти потребно. А после сюда пешком вернуться и смотреть, когда остальные придут.

– Всё верно сказал, – одобрительно кивнул Григорий. – Сегодня гляну, сколько у них воев имеется, а дальше станем с тобой за ними приглядывать, и как весь род соберётся, так и налетим.

– А мне что делать? – подобрался Беломир.

– Ты с самострелом своим тут оставайся. И ежели кто меня приметит, бей не думая.

– Стрелу заметят, снимутся, – вздохнул парень.

– За то покоен будь. Не приметят, – хищно усмехнулся казак, бесшумно исчезая в темноте.

⁂

Сумерки быстро сменялись ночной темнотой. Лёжа на гребне холма, Беломир, мысленно воззвав к пращуру и получив активированное ночное зрение, с интересом наблюдал за напарником. Отправив парня на холм, Серко обошёл его по подножию и, зайдя в какие-то чахлые кусты, принялся раздеваться. Оставшись абсолютно голым, казак воткнул в землю кинжал рукоятью вниз и, отступив на несколько шагов, прижал к губам громовую стрелу.

Потом, коротко разбежавшись, Григорий сделал сальто через клинок и опустился на землю на четвереньки. Внимательно наблюдая за ним, Беломир не сразу понял, что с напарником что-то происходит. Стоя на четвереньках, казак то и дело выгибался всем телом, словно в судорогах. Потом, растянувшись на животе, он свернулся калачиком и на несколько минут замер. Над головой Беломира громко свистнула какая-то птица, и парень на секунду отвлёкся. А когда снова перевёл взгляд на напарника, в кустах, вместо казака, стоял громадный волк.

Встряхнувшись, могучая зверюга вышла из кустов и, обведя степь долгим взглядом, повернулась к вершине холма, на котором лежал Беломир. Парень всей кожей почувствовал этот взгляд. Так жутко ему не было даже в тот момент, когда духи закрыли их колонну и принялись садить по машинам из гранатомётов. Хотелось просто вскочить и бежать. Без оглядки. Бежать так, чтобы подошвы у сапог отрывались.

Прикрыв глаза, Беломир закусил костяшку большого пальца и, судорожно вздохнув, мысленно произнёс: «Пращур, дай силы».

Вместо ответа, наконечник стрелы у него на груди вдруг начал нагреваться, и от этой точки по всему телу начало разливаться тепло, заставившее накативший ужас отступить. Тряхнув головой, Беломир открыл глаза и принялся высматривать зверя. Но его уже и след простыл. Отдышавшись, парень уронил голову на сгиб локтя и, сглотнув пересохшим ртом, еле слышно проворчал:

– Выходит, это не сказка. Твою мать! Расскажи кому, не поверят. Скажут, с пьяных глаз померещилось. Но ведь я это видел. Как так?

– Перуново воинство всякое умеет, – раздалось у него в голове, и Беломир невольно вздрогнул.

– Ладно. После разберёмся, – мысленно буркнул он и, вспомнив, для чего именно его сюда звали, подхватил отложенный арбалет.

Его задача – прикрыть напарника во время проведения разведки лагеря противника. Остальное можно будет обсудить позже. Появление у кибиток огромного волчьего силуэта заставило парня вздрогнуть и еле слышно выругаться. Могучий зверь бесшумной тенью скользил мимо повозок, то и дело обнюхивая их. Наконец, сделав круг по стойбищу, волк вышел в степь и снова исчез. Решив рассмотреть всё до самого конца, Беломир тут же уставился в кусты, где казак оставил одежду и кинжал.

Откуда именно появился зверь, парень не понял, но волк, коротко разбежавшись, снова кувыркнулся в воздухе и, упав на лапы, опустился на брюхо. Тело зверя конвульсивно задёргалось, и спустя пару минут в кустах встал крепкий, поджарый, мускулистый абсолютно голый мужчина. Быстро одевшись, Григорий забрал свой кинжал и, сунув его в ножны, двинулся в обход холма. Минут через десять рядом с парнем лежал Григорий. Усталый, взъерошенный, но с довольной усмешкой на губах.

– Что там? – тихо спросил Беломир, кивая в сторону стойбища.

– Как мы и решили, – усмехнулся казак. – Не весь род собрался. В каждой кибитке по три-четыре человека, но молодых мужчин мало. Старики, недоросли, бабы, дети, а вот воев мало.

– Выходит, снова ждать? – уточнил парень.

– Ништо. Нам спешить некуда, – зло усмехнулся Григорий. – Ладно, друже. Обратно пошли.

Напарники отползли от гребня и, поднявшись, не спеша зашагали в свой лагерь. Не доходя бивака, Григорий свернул к роднику, и присев на корточки, напился, черпая воду ладонью.

– Узнал, что хотел? – вдруг провернулся он к парню.

– Угу, – кивнул Беломир, даже не спрашивая, о чём речь. И так всё ясно было.

– Веришь теперь?

– Трудно не верить в то, что своими глазами увидел.

– Молчи про то, – вздохнув, попросил казак. – Про меня и так баек ходит столько, что слушать устанешь. Сам знаешь, и ладно. А остальным ни к чему. Уговор?

– Слово даю, – чуть помолчав, решительно кивнул парень. – Раз уж пошёл такой разговор, может, скажешь, зачем я тебе? – решившись, прямо спросил он, глядя напарнику в глаза.

– Страха в тебе нет, – помолчав, тихо ответил Григорий. – Даже теперь, когда сам всё своими глазами увидал, всё одно не боишься. Не веришь, сомневаешься, но не боишься. А в моём деле это, пожалуй, главнее всего будет. Да и сам ты вой добрый. Есть у тебя чему поучиться. Потому и решил, быть тебе дружкой моим. К тому же пращур молвил, что и тебе помощь моя не лишней будет. Так и сложилось. Иль ты против?

– Нет, – качнул Беломир головой. – Я просто понимать хочу, что к чему и почему. Тогда мне самому работать проще.

– Иной причины нет, – развёл казак руками.

– Ну, значит, так тому и быть, – подумав, махнул парень рукой, про себя добавив: «В прошлом разведчиком не был, но кое-какие знания имею. От этого и будем плясать. А напарник такой мне совсем не лишним будет. И плевать, что оборотень. Главное, что он на моей стороне».

При этой мысли он, сам того не ожидая, тихо захихикал. Григорий, который снова припал к воде, повернувшись, только вопросительно выгнул бровь. Понимая, что должен как-то объясниться, Беломир махнул рукой и, усилием воли успокоившись, негромко пояснил:

– Прежде про тебя одного сказки сказывали, теперь про нас обоих примутся байки сочинять. Скажут, один волком по земле бегает, а второй птицей в небе летает.

– Могут, – усмехнулся Григорий в ответ. – Ну, да и род с ними. Пусть лучше брешут, чем по пятам ходят.

– Это верно, – вздохнул Беломир. – Скажи, дядька, а как так получается, что кланяемся мы Сварогу, а называют нас Перуново воинство?

– Так Перун всем воям повелитель. А Сварог всему роду славянскому пращур. Ну, меня так учили. А тебя?

– Так же, – тут же выкрутился парень.

– А с чего тогда спрос такой?

– Да подумалось просто, может, различия какие имеются промеж родов всяких.

– Имеются, но не великие, – отмахнулся казак. – Всё, друже, после ещё побаим. В лагерь пошли. Устал я. Поспать надобно.

– Трудно это? – осторожно уточнил парень, не удержавшись.

– Больно. Почитай, всё тело ломает, – нехотя признался казак.

Понимая, что обсуждать эту тему казак желанием не горит, Беломир прикусил язык и послушно