Ложная девятка - Аристарх Риддер

— Ох, товарищ Сергеев, если бы всё было так просто. Вы не знаете Валентина Козьмича (имеется в виду главный тренер Торпедо, легендарный Валентин Иванов, чемпион Европы 1960 года в составе сборной СССР, прим. автора). Он за такие просьбы меня из кабинета выгонит. Притом из моего же. Иванов очень не любит кумовства. Я могу попросить, мне не трудно. Вот только после моей просьбы вашему сыну путь в Торпедо будет закрыт.

— Неужели ничего нельзя сделать? — удивился Попов, — я видел, как пацан играет. Георгий Александрович прав. Слава — самородок.

— Дайте-ка подумать, — сказал Сайкин. Он замолчал на секунду, а потом продолжил, — а как у вас городская команда называется?

— Торпедо, Валентин Тимофеевич, — улыбнувшись, ответил Попов. — Наши футболисты в семидесятом году в Москве у дублёров Торпедо выиграли, а потом уже они к нам приезжали.

— Ну вот и славно! — обрадовался Сайкин, — подшефные нам спортивные коллективы регулярно играют с командами из глубинки, с теми, что тесно связаны с заводом. Вы не исключение. Смотрины у самого Иванова я вашему сыну, Георгий Александрович, не устрою, но вот еще один визит дубля московского Торпедо во Мценск — это запросто. А там уже только от вашего сына зависит, сумеет ли он впечатлить тренеров соперника. Если он это сделает, то будьте уверены, Валентину Козьмичу всё передадут. А там уже он сам решит, что к чему. Ну как, устраивает вас такой вариант?

— Конечно, устраивает, Валентин Тимофеевич, — обрадовался Сергеев.

— Прекрасно. Тогда всё, товарищи. Георгий Александрович, можете собирать вещи. И знаете что, мы пожалуй вам служебную квартиру выделим. Раз уж вы с сыном в Москву переберетесь. А может быть, вообще с концами к нам? Жена у вас кто?

— Учительница истории.

— Ну тогда тем более. Школ в Москве более чем достаточно.

— Спасибо, Валентин Тимофеевич, но это, пожалуй, лишнее. Мне Мценск нравится.

— Ну как знаете. И если что, моё предложение в силе…

— Спасибо, Жор, — сказал Попов Сергееву, когда встреча с директором ЗиЛа закончилась.

— За что? — удивился тот.

— За то, что отказался от перевода в Москву. Когда Сайкин тебе предложил, я уж было подумал, что ты согласишься.

— А, за это? Пожалуйста, мне не тяжело. Я наш город люблю. Да и завод тоже. На кого я всё там оставлю? Как думаешь, Сайкин правду сказал насчёт Иванова? Что тот его не послушает?

— А кто его знает? Может и правду. Но шанс для Славы и правда хороший. Да и для твоей Лены Москва и высшая лига точно будут куда более весомым аргументом, чем Орёл.

— Это верно. Москва есть Москва. Дочь у меня уже здесь учится, надеюсь, что сын в итоге тоже в столице окажется и не просто так, а футболистом. Ну а на крайний случай есть и Орел с его Спартаком. Там Славу уже ждут.

— Даже несмотря на тот отлуп, который твоя благоверная им дала? — Попов был в курсе того, как прошёл разговор Елены Тимофеевны с тренерами областной команды.

— Даже несмотря на это. Там тоже не дураки сидят и всё понимают.

— Обидятся, наверное, когда узнают, что мы для Славы считай что просмотр в Торпедо организовали.

— А нам какое дело до их обид? Да и повторюсь, они же не дураки и всё понимают. Кто, имея возможность миновать футбольное болото и сразу попасть в высшую лигу, этим не воспользуется?

— Верно. Ну дай Бог, дай Бог.

Сайкин не соврал Сергееву с Поповым. Иванов бы и слушать не стал директора ЗиЛа, для него вообще существовало мало авторитетов, и это объяснимо. Таких, как он, триумфаторов олимпийских игр и чемпионата Европы в стране вообще считанные единицы.

А если прибавить к этому тот факт, что Иванов являлся еще и лучшим бомбардиром чемпионата мира 1962 и чемпионата Европы 1960, то список получался очень коротким. Он такой был один в стране.

Но Сайкин не соврал и в том, что устроит визит дублеров Московского Торпедо во Мценск. Это ему было вполне по силам.

Так что он дал указание своим подчиненным, и уже через два дня в расписании дубля московского Торпедо произошло изменение.

Вместо поездки в Кутаиси, на матч с такими же, как они, дублерами местного Торпедо, московские футболисты должны были 15 июля отправиться во Мценск.

Сказать, что им это не понравилось, — это всё равно что промолчать. Одно дело солнечная и, чего греха таить, очень богатая Грузия, и совсем другое — российская глубинка. Толку от этой поездки никто не видел.

Ну кроме выполнения обязанностей перед заводом-шефом, конечно.

Как говорится, шила в мешке не утаишь. То, что мама отшила тренеров Спартака, я узнал практически сразу. Она сама мне сказала и начала извиняться.

Первой моей реакцией было высказать ей всё, что я думаю, а потом хлопнуть дверью.

В конце концов, она даже не совсем-то и моя мать. Да и вообще, я с помощью памяти Славы и собственных усилий уже разобрался, что это за зверь такой, Советский Союз, и какие в нем порядки.

На самом деле очень многое, что нам втирали про эту исчезнувшую в 91-м году страну, было откровенной туфтой.

Не был Советский Союз волшебной страной, как считали его апологеты. Проблем здесь хватает, и, как я понимаю, их количество будет нарастать как снежный ком.

Но и страшной зоной, где жили забитые люди, как вещали его противники, он тоже не был!

Как это ни странно, дышалось тут куда легче, чем в России будущего.

В моём провинциальном Мценске не было нужды в решётках на окнах и тяжеленных металлических дверях в подъезды. Тут не требовался паспорт для посадки в самолёт или поезд, и товарищи майоры не имели тысячи и миллионы камер, развешанных на каждом углу, и не контролировали каждый твой чих с помощью отслеживания транзакций по банковской карте или активности в интернете.

А уж контроль родителей за детьми был и вовсе номинальным.

Никого не волновало, куда я ушёл и чем занимаюсь летом. Домашние дела сделал — и гуляй, главное, чтобы в 11 был дома.

Охраны в школах тут тоже нет. Как и тысяч и тысяч здоровенных мужиков, протирающих штаны на стульях во всяческих ЧОПах. Это всё тут просто не нужно.

Время меньшей свободы, но большей независимости. Пожалуй, что так. Но