Сибирское образование - Николай Лилин

они называют их «это», или «мусор», «цветная капуста», или «лимоны», или они просто указывают цифры, произносят цифры. Сибиряки не хранят деньги в доме, потому что считается, что они приносят несчастье в семью — они разрушают счастье и «отпугивают» удачу. Они хранят его рядом с домом, в саду, например, в специальном тайнике, таком как клетка для животных.

Поэтому, прежде чем начать делать татуировку, они никогда не упоминают фиксированную цену — они не упоминают ничего, связанного с деньгами. Только после этого, когда работа закончена, клиент спрашивает татуировщика: «Сколько я тебе должен?» и татуировщик отвечает: «Дай мне то, что нужно». Это ответ, который считается наиболее честным, и поэтому чаще всего используется сибирскими татуировщиками.

Свободные преступники хорошо платят за работу татуировщика: деньгами, оружием, значками, автомобилями и даже имуществом. В тюрьме все по-другому. Там татуировщик довольствуется несколькими сигаретами, пачкой чая или банкой джема, зажигалкой или коробком спичек, а иногда и небольшим количеством денег.

Среди татуировщиков царит полное сотрудничество и чувство братства. Когда они не в тюрьме, они ходят друг к другу в гости и обмениваются новейшими техниками.

В тюрьме татуировщики часто делят клиентов, потому что одному может нравиться делать один тип изображения, другому — другой. Как правило, татуировщик постарше присматривает за младшим, немного тренирует его и учит тому, чему он научился в жизни. Многие татуировки делаются более чем одним татуировщиком, потому что преступники часто меняют тюрьму или камеру. Таким образом, работа, начатая одним татуировщиком, может быть продолжена вторым и закончена третьим, но традиция требует, чтобы каждый последующий татуировщик спрашивал разрешения у того, кто ее начал. И процесс задавания вопросов сложен. В сибирском преступном сообществе никто никогда ни о чем не просит напрямую: существует форма общения, которая удовлетворяет людей и заменяет явные просьбы. Например, если новый преступник с незаконченной татуировкой прибывает в тюрьму, где работает татуировщик, татуировщик спрашивает у него имя мастера, который начал эту работу. Новый татуировщик пишет письмо на криминальном языке, которое попадает через секретную почтовую систему заключенных, известную как «дорога», к первому татуировщику. Письмо кажется чрезвычайно вежливым и полным комплиментов, но на самом деле оно очень шаблонное: оно следует принципам сибирского образования. Если бы это письмо прочитал человек, не принадлежащий к криминальному миру, оно показалось бы ему нагромождением бессвязных слов.

Я сам часто писал подобные письма, как в тюрьме, так и на свободе. Я помню один конкретный случай: я отбывал свой третий срок, уже будучи взрослым, когда в нашу камеру прибыл сибирский преступник, у которого на спине была красивая татуировка, которую нужно было закончить. Оно было начато знаменитым старым татуировщиком Афанасием «Туманом». Я много слышал об этом легендарном человеке. По-видимому, он занялся татуировкой довольно поздно в жизни, в возрасте около сорока лет; ранее он был обычным преступником, грабителем поездов. Во время перестрелки он был убит выстрелом в голову и остался глухонемым. Внезапно он начал делать рисунки, которые считались гораздо более чем красивыми — они были совершенны, — а затем он научился делать татуировки. В дневнике, который он вел, он объяснил это так: он сказал, что постоянно слышит в своей голове голоса Бога и ангелов, предлагающих ему иконографические сюжеты, связанные с сибирской православной религией. Этот дневник был очень хорошо известен в нашем сообществе — люди распространяли его повсюду и переписывали от руки, как это принято в преступном сообществе с любым документом или свидетельством, написанным человеком, который считается «отмеченным» Богом. Я сам читал ее, когда был мальчиком, мой учитель одолжил ее мне, и я переписал ее в тетрадь для упражнений, и, делая это, я чувствовал, что многому научился.

Я видел примеры его работ всего два раза и был поражен тем, насколько полны страдания были эти изображения. У него была необычная техника. Это было не очень изысканно, на самом деле я бы сказал, что это было откровенно грубо, но он преуспел в создании форм и сюжетов, которые питали воображение. Они отличались от всех остальных. Когда вы смотрели на них, вы не чувствовали, что видите тело с татуировкой на нем; это была сама татуировка, которая была живым существом, с телом под ней. Это было потрясающе — мощнее, чем любая другая вещь, которую я когда-либо видел на человеческой коже.

Я давно мечтал встретиться с Фогом и мечтал найти способ рассказать ему о себе и о своей работе.

У преступника, который попал в нашу камеру, была татуировка на спине под названием «Мать»; она была очень сложной и полной скрытых значений. Как и все крупные татуировки, Мать — центр галактики; в дизайне значения меньших изображений пересекаются, а иногда и накладываются друг на друга, вращаясь по спирали, пока не войдут в основное изображение и не исчезнут в тот самый момент, когда изучение деталей фокусирует внимание наблюдателя на одном предмете.

Когда преступник попросил меня закончить татуировку, я не мог в это поверить: следовать линиям, начертанным Туманом, было бы честью. Я сразу же написал ему письмо, используя все свои знания правил, которые регулировали отношения между криминальными татуировщиками:

Дорогой Брат Афанасий Туман,

Автором этого письма является Николай Колыма, с помощью Господа и всех Святых смиренный кольщик.

Молясь иконам, я надеюсь, что все мы будем продолжать наслаждаться благословением Господа.

В дом, который, благодаря Нашему Господу, я делю с честными людьми, спустился и, с Божьей помощью, поселился честный бродяга-сирота, брат Z…

Он держит, по милости Господа, Мать, которую воспевает твоя чудотворная рука, направляемая самим Богом.

Благодаря любви Нашего Спасителя Иисуса Христа Мать озарена; немногого недостает для завершения ее великолепия.

С братской любовью и приязнью, по милости Нашего Всемогущего Господа, я желаю вам крепкого здоровья и многих лет любви и веры в Чудесный Сибирский Крест.

Николай Колыма

Я просто просил у него разрешения закончить его работу, но для этого я использовал кодифицированные фразы, которые образовали своего рода поэзию со скрытым смыслом. Позвольте мне объяснить.

Если преступник называет другого человека братом, он делает это не из вежливости, а чтобы дать ему понять, что он не просто такой же член преступного сообщества, как он, но и его коллега.

В законе о криминальном общении очень важно сразу представиться — имя, кличка и профессия, — в противном случае слова, которые предшествуют и следуют за ними, не имеют значения.

Скромный кольшик — то есть скромный «жало» — это еще один способ описать профессию татуировщика. Слово