Я – Товарищ Сталин 2 - Андрей Цуцаев

мне имена британских агентов в порту. Я должен знать, можно ли тебе доверять.

Улыбка исчезла с лица Фарука:

— Завтра, в мечети Ибн Тулуна, скажу имена. Но не играйте со мной, господа.

26 августа вождь Оромо Кебеде, посланник Хайле Селассие, прибыл в Каир. Его льняная туника, украшенная бусами, и копьё с резным древком выделялись в толпе. В чайхане он сказал Фаруку:

— Лев Иуды ждёт грузы. Время уходит.

Фарук ответил:

— Мои караваны пойдут ночью, через пустыню. Но британцы могут выставить посты на тропах.

Кебеде, сжав копьё, ответил:

— Если грузы не дойдут, мой народ погибнет. Назови цену.

Фарук:

— Мне нужно еще 50,000 фунтов.

Соколов, сидящий рядом, сказал ему:

— Ахмед, мы следим за вами.

Кебеде повернулся к Соколову:

— Император доверяет СССР. Не подведите нас.

Соколов отправил шифровку в Москву: «Фарук согласен, но он подозрителен. Британцы усиливают порт. Грузы к 5 сентября».

27 августа Соколов и Ковалёв встретились с майором Генри Уилсоном, британским офицером разведки, в ресторане «Аль-Нил», с видом на реку. Зал, с белыми скатертями, серебряными канделябрами и окнами, отражавшими воды Нила, гудел голосами дипломатов и купцов. Официанты в белых пиджаках разносили жареную рыбу и вино, оркестр играл джаз. Уилсон, высокий, с рыжими усами, зелёными глазами и лёгкой сединой, в тёмном костюме с шёлковым галстуком, излучал харизму. Его улыбка очаровывала. В Индии он выстраивал шпионскую сеть, в Каире его агенты следили за базарами и портом. Он знал всё: от маршрутов караванов до слухов в чайханах.

Уилсон, усевшись, положил папку на стол:

— Господа, я знаю, кто вы. СССР шлёт грузы в Абиссинию, нарушая нейтралитет Египта. Моя сделка такова: я даю вам карты складов в Асмэре, где у итальянцев хранятся радиостанции, противогазы, оружие, а вы уходите из Каира.

Соколов сказал спокойным тоном:

— Майор, мы инженеры, строим мосты. Какие еще склады?

Уилсон улыбнулся:

— Не лгите мне. Ваши караваны через Вади-Халфа под моим наблюдением. Уйдите, и я дам карты, маршруты, имена офицеров.

Ковалёв, сжав кулаки, сказал:

— Британия давит на Абиссинию. Почему мы должны вам верить?

Уилсон улыбнулся:

— Лондон хочет, чтобы в Египте было спокойно. Я предлагаю вам услугу, не стоит отказываться. Мы можем быстро сделать так, что Селассие проиграет. Дайте слово, что грузы не пойдут через Египет и закончим на этом.

Соколов покачал головой:

— Давайте ваши карты. Докажите, что вы не с Италией заодно.

Уилсон, подвинул папку:

— Асмэра: склад оружия — вот здесь. А теперь, вы должны выполнить свою часть сделки. Наш человек следит за портом. Если грузы пойдут, я перехвачу их в Хартуме.

Ковалёв повысил голос:

— Назовите имена всех агентов.

Уилсон:

— Кроу и лейтенант Эдвард Блейк, Александрия. Решайте быстрее, Иден долго не ждёт.

Соколов сказал:

— Если это ловушка, вы пожалеете.

28 августа Уилсон настоял на встрече на пароме по Нилу. Ночь окутала Каир, фонари отражались в воде, паруса фелук качались в темноте. Уилсон, в тёмном плаще, закурил сигару:

— Соколов, я знаю о Фаруке. Он играет на три стороны. Дайте мне его караваны, я закрою глаза на ваши грузы.

Соколов, сжав перила, ответил:

— Вы хотите Судан. Назовите цену.

Уилсон:

— Мне нужны имена ваших агентов в Каире. Я дам расписание проходов итальянцев и их маршруты в Эритрее.

Ковалёв:

— Вы продали бы Селассие за несколько лишних фунтов. Давайте расписание или расходимся.

Уилсон повысил тон:

— Без моих данных вы как слепые котята. Две недели, и война начнётся.

Соколов:

— Расписание и маршруты. Тогда поговорим.

Позже Соколов отправил шифровку: «Уилсон дал карты Асмэры, имена: Кроу, Блейк. Требует Фарука. Риск перехвата».

29 августа Мария Лебедева, пришла на встречу в особняке на Ванзе, в пригороде Берлина. Дом, с готическими арками, витражами и дубовыми панелями, был окружён липами, чьи листья шелестели под ветром. Зал, с хрустальными люстрами и портретами кайзеров, сиял, столы были накрыты белыми скатертями, официанты в ливреях разносили вино. Мария, в тёмно-синем платье с кружевом, сидела рядом с Эрихом фон Манштейном. Рядом был Альдо Риччи, итальянский дипломат, с седыми висками и орлиным носом, в чёрном костюме, излучавший римскую надменность. Возле Ричи сидел Ганс Шульц, 32-летний офицер гестапо, в штатском, с тонкими чертами лица и пронзительным взглядом. Напротив, сидела Грета Хаген, 35-летняя журналистка, в зелёном платье, с острыми скулами и голубыми глазами.

Мария, втираясь в доверие, начала с Манштейна:

— Герр генерал, ваши стратегии впечатляют. Сейчас очень много разговор про Африку. Как Берлин видит Африку и наше в ней присутствие?

Манштейн, польщенный ее интересом, ответил:

— Фройляйн, Африка — это настоящая шахматная доска. Мы играем осторожно.

Риччи, отхлебнув вино, заговорил:

— А Италия действует решительно. Селассие слаб, его армия — это дикие племена.

Мария заинтересованно спросила:

— А если СССР усилит его? Я слышала в разговорах, что они могут возить грузы через Судан.

Манштейн усмехнулся:

— Их караваны не дойдут. Судан под контролем англичан.

Шульц, молчавший до этого, заговорил:

— Хельга, вы задаёте много вопросов. Кто вы?

Мария улыбнулась:

— Секретарь Круппа, Ганс. Люблю стратегию. А вы расскажите мне о гестапо?

Шульц замялся, его щёки покраснели:

— Мы ловим врагов Рейха. Он замолчал, не зная, что еще сказать и все рассмеялись.

Лиссабон, сентябрь 1935 года

Лиссабон жил в ритме фаду, его семь холмов, и река Тежу дышали историей. Алфама, лабиринт узких улочек, вымощенных потёртым булыжником, вилась меж домов с облупившейся штукатуркой, где фасады сияли оранжевым, голубым и охрой под сентябрьским солнцем. Балконы, увитые жасмином, геранью и плющом, колыхались от бриза, бельё на верёвках танцевало в такт ветру, а старухи в чёрных платках сидели у порогов, перебирая чётки и шепча молитвы. Дети, босые, гонялись за кошками, их смех эхом разносился по переулкам, смешиваясь с криками торговцев, предлагавших апельсины и жареные каштаны. Жёлтые трамваи, звеня, карабкались по холмам, их окна отражали витрины кафе, где официанты в белых фартуках разносили эспрессо, паштейш и красное вино. Площадь Коммерции, с мраморной статуей Жозе I, возвышалась над Тежу, чьи воды блестели, отражая облака и паруса фелук. Торговцы раскладывали корзины с пробковыми фигурками, вышитыми платками и оловянными солдатиками, а дети гонялись за голубями, чьи крылья хлопали над мостовой. Порт бурлил: корабли качались у причалов, матросы в потёртых куртках выкрикивали команды, грузчики тащили ящики с вином, а чайки кружили над мачтами, их крики сливались