Миротворец-2 - Сергей Тамбовский

аналогию император, — они чем-то похожи на этих ваших татар…

— Цыгане это не то, — поморщился царь, — это кочевой народ с корнями прямиком из Индии. А наши татары оседлые… они триста лет нападали на наши южные границы и уводили русских людей в рабство, пока Потемкин не положил этому делу конец…

— Потемкин… Потемкин… — пробормотал Вильгельм, — это, кажется, какой-то фаворит вашей императрицы…

— Верно, — улыбнулся Александр, — у Екатерины много фаворитов было, Потемкин один из них. А по совместительству неплохой полководец. Еще его именем названы такие Потемкинские деревни… это такая бутафория, которую он якобы приказал построить, когда императрица путешествовала в Крым.

— И еще, насколько я знаю, — добавил Франц-Иосиф, — у вас сейчас строится броненосец, названный его именем — в газете недавно прочитал.

— Верно, — удивленно посмотрел на него царь, — строится такой, в Николаеве… надо будет с ним отдельно разобраться…

А дальнейшее путешествие трех императоров более не омрачилось ни одним мало-мальски интересным приключением. Двух злоумышленников сдали в отделение полиции в Мелитополе под расписку с отдельным указанием от Александра не раскручивать их на полную катушку. И ровно через сутки после того мелитопольского инцидента Вагон №1 плавно причалил к вокзалу станции… нет, вовсе не «Ясная поляна» она называлась, а совсем наоборот «Козлова Засека».

— Оригинально, ничего не скажешь, — ухмыльнулся Вильгельм, когда ему перевели это название, — при чем тут козлы, не скажешь, дорогой кузен?

— Скажу, — вздохнул тот, — козлы здесь, может, и имеют место, но названа станция не в честь них, а по имени местного воеводы Козлова… у вас же тоже есть фамилии, производные от козла, как уж там… Циглер и Цигман.

— Верно, — не смог отвертеться дорогой кузен, — есть и Циглеры, и Цигманы… а засека что такое?

— Ааа… — начал вспоминать царь и вспомнил, — так это такое оборонительное сооружение, много поваленных друг на друга деревьев. Мы триста лет от татар оборонялись, вот и приходилось такие засеки делать.

Между тем местные власти подсуетились и организовали конные экипажи, и через полчаса высокую делегацию встречал в воротах своего имения сам Лев Николаевич, заботливо предупрежденный заранее. Рядом с ним стояла его законная супруга, Софья Андреевна. Крестьян заранее отсекли от этой церемонии, но еще с десяток местных интеллигентов все же прорвались и теперь глазели во все глаза на такое невиданное зрелище. После непродолжительной церемонии знакомства Лев с Софьей проводили гостей в гостиную на первом этаже. Говорили все опять же на немецком — знаменитый писатель был полиглотом и свободно общался на 5 языках.

— Скромное у вас имение, — так начал разговор Франц-Иосиф, — для писателя с мировым именем… а если отбросить ложную скромность, так для самого великого писателя на данный момент.

— Ну что вы, что вы, — смущенно начал отбиваться Толстой, проявив заодно неплохое знание литературы, — до Чарльза Диккенса мне далеко… опять же взять Жюля Верна или Дюма-старшего, их издают гораздо большими тиражами, чем меня. А что до имения, так есть такая русская поговорка — мал золотник, да дорог…

Императоры некоторое время пытались понять смысл поговорки, но по глазам было видно, что так и не поняли, поэтому Вильгельм повернул беседу уже по новому направлению.

— Вы в курсе, что вашу Анну Каренину хотят снять кинематографическим способом?

— Конечно, ваше величество, — кивнул Толстой, — ко мне приезжал этот… Огюст Люмьер, и я подписал разрешение на экранизацию Карениной. Жаль, что Войну и мир не взяли для этого.

— Ну вы же сами понимаете, Лев Николаевич, — тут же отозвался Александр, — Война и мир это огромное произведение с большими батальными сценами — пока ее перенос в кино сильно затруднен. Может быть через пять-десять лет это и случится, но сейчас нереально… так же, как и ваши Севастопольские рассказы.

— Да я все понимаю, — вздохнул писатель и предложил гостям чаю.

Софья ушла хлопотать с угощением, а царь тихо осведомился у Льва Николаевича насчет отношений с супругой.

— Я же предлагал вам переехать в Болдино… — напомнил он предыдущий разговор.

— Нет необходимости, — кратко отвечал тот, — у нас все наладилось.

— Ну и отлично, — потер руки царь, — расскажите тогда, над чем вы сейчас работаете… такой, кажется, вопрос обычно задают всем творческим личностям?

— Охотно, охотно, — не стал упираться Толстой, разлив предварительно чай по фарфоровым чашкам, — пишу большой роман о современной России, черновое название у него «Воскресение».

— Воскресение в смысле день недели или это термин из Библии? — поинтересовался Франц-Иосиф.

— Игра слов, — ответил писатель, — каждый может понимать так, как захочет… это будет история падшей женщины, которая возрождается к новой жизни, если коротко…

— Вы же коротко писать не умеете, — усмехнулся Александр, — так что наверно объем будет не меньше, чем у Анны Карениной?

— Пока не знаю точно, но скорее всего вы правы, государь, — ответно усмехнулся Толстой. — Однако что это все про меня и про меня разговор, можно я вам тоже пару вопросов задам?

— Конечно, — Александр допил чай, отставил чашку в сторону и приготовился слушать.

— Вы ведь не просто так встретились втроем, — начал подводку к своему вопросу писатель, — о чем-то, наверно, договорились при этом, так?

— Ну знаете, Лев Николаевич, — окончательно развеселился царь, — вообще-то у нас была сугубо конфиденциальная встреча, и результаты ее оглашению не подежат.

— Это я понимаю, — кивнул Толстой, — что она конфиденциальная, поэтому никаких деталей не прошу рассказывать. Просто общий смысл… будет в ближайшем времени война или нет?

— Будет мир, Лев Николаевич, — твердо пообещал царь, — знаете же, наверно, как меня в народе зовут?

— Знаю, — ответил тот, — Миротворцем зовут.

— Вот-вот — поэтому я сделаю все, чтобы никаких войн, по крайней мере на территории России, не случилось…

— А за пределами России? — не унимался Толстой.

— Там уже моя власть заканчивается, дорогой Лев Николаевич, — с некоторой задержкой ответил Александр, — но кое-какие действия по предотвращению войн и там можно предпринять.

— А испанцев с американцами намечается какая-то заварушка, — напомнил Толстой.

— Правильно, — подтвердил царь, — и еще у англичан с бурами. Мы работаем в этом направлении…