Космонавт - Феликс Кресс

выполнять поручение — проверку по месту жительства? Насколько я понимаю, такие бюрократические формальности не день в день делаются. Крутов подсуетился? Может быть.

А гопника я не выдал, сам не понял почему. Возможно, почувствовал, что не такой уж он пропащий? Посмотрим…

Глава 9

В животе заурчало. После утренней пробежки и особенно после визита милиции требовалось подкрепиться.

На кухне я достал из хлебницы половинку «кирпичика» — чёрного хлеба, который был куплен вчера. Отрезал хороший ломоть, сверху положил тонкий ломтик сливочного масла и кусок колбасы. Бутерброд получился справный.

Чайник поставил на газовую плиту и, пока вода закипала, достал с полки жестяную баночку с чаем. Заварка с шорохом посыпалась в фарфоровый чайничек с отбитой ручкой. Когда чайник на плите засвистел, залил кипятком заварку и накрыл сверху грелкой-бабой — махровым колпаком на вате.

С бутербродом и стаканом чая устроился за кухонным столом, пристраивая об эмалированный графин с кипячёной водой первую газету. Передо мной их лежала целая стопка, все, что я нашёл дома: «Правда», «Известия», «Вечерняя Москва».

Первой взял «Правду». На первой полосе прочёл:

«Трудящиеся Подмосковья досрочно выполнили план по сдаче государству картофеля и овощей»

Перелистнул страницу и наткнулся там на сообщение о визите Хрущёва в Египет.

«Интересно, — подумал я, — он вообще подозревает, что его скоро снимут? Хотя… это и к лучшему. С его-то кукурузной одержимостью…»

В «Вечерке» обнаружилась заметка об открытии в столице нового универсама на проспекте Мира. И фотография улыбающихся продавцов за прилавками, ломящимися от товаров, там тоже была.

«Ну, не такая там картина маслом», — усмехнулся я про себя, перелистывая страницу, — «но всё-таки идёт дело».

Дальше шли международные новости:

«В США продолжаются расовые волнения»

«The Beatles дали концерт в Далласе»

Заметка сопровождалась ворчливым комментарием о «буржуазной поп-культуре».

«Зато какие песни!», — подумал я, с трудом сдерживая улыбку.

Самая же важная информация для меня отыскалась в разделе «Наука и техника»:

«В Калуге открыта новая экспозиция в музее К. Э. Циолковского»

— О! А вот это нам надо. Надо будет съездить, — негромко проговорил я сам себе.

Может, удастся узнать что-то о текущем состоянии космической программы. Хотя вряд ли там будет что-то по-настоящему ценное — секретное…

Допивая уже остывший чай, я наткнулся на крошечное объявление:

«Двадцатого сентября в Политехническом музее пройдёт лекция профессора А. А. Штернфельда 'Перспективы космических исследований»

Вот это повезло! Штернфельд — один из признанных теоретиков космонавтики. Надо обязательно сходить. Может, удастся с ним поговорить… Хотя вряд ли он станет обсуждать с первым встречным проекты из-под грифа, но любая беседа с таким человеком будет полезна.

Последний глоток чая оказался горьким — гуща просочилась через ситечко. Я отставил стакан и задумался. Газеты, конечно, пестрят сообщениями об успехах, но за этим фасадом скрывается множество проблем. И где-то за закрытыми дверями разворачивается настоящая гонка за космос, о которой простым смертным знать не положено.

Радиоприемник перестал вещать симфонию и заговорил голосом диктора.

«Говорит Москва! Сегодня в столице открывается выставка достижений машиностроения…»

Я вздохнул и потянулся за следующей газетой. Надо было изучить всё до мелочей. Вдруг я отыщу подсказку, как переиграть развитие событий? И тогда смогу изменить будущее…

Закончив с газетами, я отложил их в сторону и оглядел нашу небольшую кухню.

«Ремонт бы не помешал, » — пронеслось у меня в голове.

Встал и прошёлся по квартире. Двухкомнатная «хрущёвка» — стандартное жильё для советских семей. По нынешним меркам — даже и шикарное, ведь много людей сейчас ютятся не только в коммуналках, а и вообще в бараках без удобств, даже в самой Москве. Последствия войны и ускоренной индустриализации так быстро никуда не денешь.

В прихожей теснились вешалка и этажерка для обуви, в крохотной кухне едва хватало места для стола на двоих. Метраж я, конечно, не поменяю, но кое-что сделать можно.

«Надо бы покрасить стены, » — отметил я, осматривая потрескавшуюся побелку. «И дверь в ванную скрипит — смазать бы петли.» Достал блокнот, который носил с собой всегда в последние дни, повернул его другой стороной и записал туда, что необходимо сделать по дому.

Перешёл в свою комнату. На столе поправил стопку книг и тетрадей. Подумал, что до экзаменов в аэроклубе оставались считанные дни, а первым делом надо ускорить физподготовку.

«Бег на 3 км, подтягивания, упражнения на пресс, » — мысленно перечислял я требования. «С бегом проблем нет, каждое утро тренируюсь. А вот с подтягиваниями надо работать. Необходимый минимум — двенадцать раз».

Теоретический экзамен будет тоже непростым. Там и аэродинамика, и устройство самолётов, и навигация. В 2025 году я знал всё это назубок, но сейчас программы другие, техника совсем не та. Нужно сходить в районную библиотеку, там должны быть пособия для авиационных училищ — откалиброваться.

Потому что для меня главное — не перегнуть палку, знания должны соответствовать уровню советского абитуриента шестидесятых, а не опытного пилота из двадцать первого века. Я и так на собеседовании чуть не выдал лишнего, а это может привлечь ненужное внимание со стороны «бдящих» структур. Собственно, они же тоже не просто так бдят.

Продумывая всё это, я не сидел без дела — вынес во двор ковёр, старый, с выцветшим узором, развесил на специальной перекладине и начал выбивать, поднимая тучи пыли. Солнце припекало, хотя сентябрь уже в самом разгаре.

— Серёга! На смену вечером пойдёшь? — раздался за спиной знакомый голос.

Я обернулся. Передо мной стоял дядя Боря. Только не тот вечно поддатый сосед, которого я знал, не с помятой физиономией, не в засаленной тельняшке, а будто другой человек. Выбрит до синевы, рубашка выглажена, волосы аккуратно зачёсаны назад, и от него ощутимо пахло… нет, не перегаром, а именно одеколоном, может, «Шипром» или «Тройным».

— Конечно, пойду, — кивнул я, продолжая выбивать ковёр. — Ты чего такой… — замялся, подбирая слова, — праздничный? Жениться собрался? Ха!

— А? — дядя Боря почесал в затылке, заметно смутившись. — Да-а это самое… Я пить бросил.

— Ого! Серьёзно, дядь Борь?

— Сам ещё не понял, как, — продолжил он, перейдя почти на шепот. — Просто… Понимаешь, ну стыдно вдруг стало. Ты ж стремишься, движешься, вон, куда рвёшься… хотя и мальчишка ещё. А я всё по течению, как щепка. Вроде бы, взрослый, а глянул на тебя — будто себя молодого увидел. Только вот ты не сворачиваешь, а я… ну, ты понял. И что-то