Граф на границе. Книга 2 - Денис Мист

причитай, а рассказывай, что видел, что слышал. У нас мало времени, — осадил я его.

— Ой… простите. Значит, так… — Смирнов прокашлялся и выпрямился, но я дал ему понять, что мы тут дрова рубим и грузим, чтобы в дом отнести. Теперь он говорил и складывал полешки на тачку, а я работал топором. — Вы правы были: сразу как вы ушли, она схватила чумаданчик и в лес мотанула. Я за ней. Близко подходить так-то не стал, да и по лесу ходить обучен. В общем, не заметила она меня. Гляжу, она чумодан открыла и копошиться в нем начала. Щелчки раздались, свистки всякие. А еще она веточки на земле выложила и от них чтой-та темное потянулось, ну магия. Понимаю, что рация это. Волшебная. Ну, думаю, ежели она сейчас доложит об починке, то это ж нехорошо будет. Вы ж не затем ее чинили. Ну я и пугнул ее. Она дернулась, собрала все и обратно побежала.

— Чемодан она из своей комнаты взяла?

— Агась. Эм… Так…

— Да понял я. Тебя звать-то как?

— Иван Алексеич, — удивился он, явно не привык к таким вопросам.

Мы как раз закончили и я помогал складывать последние поленья.

— Вот что, Иван Алексеевич, — понизил я голос. — Никому об этом разговоре ни ползвука.

— Эт я понял. Так она что, шпиёнка?

— Не знаю пока. Как раз за этим и пришел, чтобы выяснить.

— Говорите, ваша светлость, все сделаю, — посмотрел он на меня как на отца родного, едва глаза влагой не блеснули.

— Смотри и слушай — ее и барона. Правда, если они на польском говорить будут, смысла особо нет. Языка ты, вроде, не знаешь?

— Не знаю. Но тяперича учить буду усиленно, — решительно заявил он.

— Учи. Спасибо, Иван Алексеевич. Услышишь или увидишь что-то еще, осторожно расскажи. Других парней не впутывай, опасно, — строго предупредил я.

— Да и на них работать могут, — согласился ефрейтор.

— Подозреваешь кого-то? — нахмурился я.

— Да есть тута пара ребятишек мутных.

— Поляки?

— Они, родимые.

На том и закончили. Он подхватил тачку и повез ко входу на кухню. Я поднял куртку и пошел в дом.

После обеда составили отчет о поломке и отправили по факсу. А за ужином Эвелина взялась за выполнение приказа от кураторов. В какой-то момент я даже пожалел, что знаю о нем, приятнее провел бы время.

Так что с мысленной ехидной усмешкой наблюдал за тем, как она подкладывает мне лучшие кусочки мяса, просит поухаживать за ней, когда пустеет ее бокал. И даже десерта она мне положила самый большой кусок. Я изображал очарованного юнца, который поплыл от такого внимания красивой женщины. Томаш делал вид, что ничего не замечает, и ушел к себе как только доел, сославшись на усталость. Интересно, ему просто неловко или у них отношения, но он уступил ради дела? Но все равно этот спектакль забавлял лишь до поры, а когда начал надоедать, я подыграл Эвелине.

— Пригласишь к себе? — спросил я, когда мы оказались у двери в ее комнату.

— Кофе у меня нет, — игриво заявила она. — И соли тоже.

— Зато есть кое-что более интересное, — заметил я более глубоким голосом и заглянул в глаза.

— Да? Ну, идем. Покажешь, — сверкнула она глазами и открыла дверь.

А я глаза закатил, когда она повернулась спиной. Как же наивно и пошло. Если бы не необходимость, ни за что не клюнул бы на такой подкат. Возможно, потому что я предпочитаю делать первый шаг, а не быть добычей.

Но хоть в постели Эвелина оказалась не так плоха, как в съеме. В меру агрессивная, достаточно темпераментная и изобретательная. Но не Ольга.

Да, так уж получается, что всех женщин я сравниваю с великой княжной. Не знаю, как так вышло, но только с ней мне по-настоящему хорошо и не лезут мысли о других женщинах. Возможно, причиной тому знание, что наши отношения не закончатся «и жили они долго и счастливо». Пройдет еще каких-то три-четыре года и ее выдадут замуж за какого-нибудь императора или князя. Если не султана. Все годы обучения мы словно бы крали часы блаженства у судьбы. И, вероятно, урвем еще немного в будущем. Но это и все. Нет, я не любил ее, как и она не любила меня. Я не скучал по ней в разлуке и не вздыхал томно подобно тому, как это описано в стихах. Вероятно, острота эмоций связана именно с невозможностью наших отношений. Немного грустно, но такова жизнь.

— Ты где? — разрушила мою меланхолию Эвелина.

— Здесь, — мгновенно переключился я и провел рукой по ее плечу.

— Мне показалось, что ты уснул. Все было так плохо?

О, неужели наша графиня страдает от низкой самооценки? Или только изображает? В любом случае на этом надо играть.

— Ты великолепна, — улыбнулся я и поцеловал ее в плечо. — Но вообще я задумался, да. Мне казалось, что вы с Томашем…

— Что⁈ Еще чего, — едва не рассмеялась она. — Нет, даже в мыслях не было.

Ее удивление выглядело довольно естественным, чтобы поверить в его искренность. Я собирался продолжить, но Эвелина опередила меня.

Она завела пустой разговор о моей учебе, предположила, что я оставил там толпу девушек с разбитыми сердцами. Я прекрасно понял, куда она ведет, и охотно поддержал тему. Тем более через нее планировал вывести разговор на тему, нужную мне.

— Думаю, так везде, — лениво потянулся я. — В университетах заводят полезные связи на будущее. И не все эти связи деловые. Семьи можно связать не только удачным торговым или производственным контрактом, но и брачным союзом. Вот только меня это не касается.

— Да, я слышала, но думала это только слухи, — с наносным сочувствием протянула она. — Неужели правда, что ты лишился родового поместья? Наверное, нелегко тебе было.

— Мне было двенадцать, но я прекрасно понимал необходимость такого шага. Этого не произошло бы, если бы отец не продал зачем-то все предприятия, что приносили семье доход, а старший брат не подчистил счета перед тем, как предать страну и скрыться на Альбионе.

— Да, понимаю. С таким клеймом тебе было тяжело, наверное? — продолжала Эвелина игру в сочувствие.

— Я быстро дал понять, что не разделяю идей брата, которого и не видел никогда.

— Ах да, ты же спас царевну Ольгу, — припомнила она.

— Я был не один.

— Кажется, кто-то из твоей компании сейчас тоже здесь, на соседней базе?

Какой невинный вопрос. И какой опасный. Я никак не мог перехватить инициативу и перевести разговор в нужное мне русло.

— Да, мы выбрали одно направление и нас решили не разделять.