Мастер спорта в догонялки - Анатолий Бурак

непонятно зачем, морочил голову тренеру и товарищам по команде. А, когда настала пора отстоять честь общества и показать себя во всей красе, ударился в слюнявые размышления и вообще… Выставил себя уёбищным сцыкуном (извиняюсь за мой французский) и предстал перед кучей народа чуть ли не обосравшимся трусом.

Травников, что-то уловивший в моём, на мгновение ставшим индифферентным, взгляде, не стал дожимать. А, лишь устало махнул рукой и, как-то жалобно, произнёс.

— Коля, Христом Богом прошу! — Веди себя по человечески. И, дабы я проникся важностью момента, приоткрыл завесу небольшой тайны. — Я ведь, по всем критериям, не должен был заявлять тебя на эти соревнования. Но, обстоятельства сложились так, что бои смотрит большой человек из Госкомспорта.* — Мне нужные люди шепнули, что он, не афишируя себя, будет сидеть в судейской коллегии. Выяснять, имеются ли в нашей области таланты и прикидывать «на перспективу».

(Не знаю, есть или, вернее, была ли организация с подобным названием в Советском Союзе образца 1972 года. Но, так данный текст является исключительно фантазией автора и предназначен только для скрашивания досуга и, ни в коем случае, не для заполнения пробелов в историческом образовании, а нашему герою просто необходимо «расти» то, такой вот «рояль», или вернее «трамплин», как мне кажется, имеет право быть. Автор.)

— Вы хотите, чтобы я взял первенство области? — Не мудрствуя лукаво и ни разу не разводя политесы, напрямую спросил я. И, в который уже раз очень сильно засомневавшись на тему, «а оно мне надо», всё-же кивнул. — Хорошо, Олег Авдеевич. — Сделаю всё, что смогу.

— Не надо. — Еле заметно улыбнувшись, покачал головой тренер. И, поясняя, внезапно возникшую в его голове мысль, растолковал. — Победители совершают невозможное. И только неудачники «делают что смогли».

— Ладно. — Не желая «тянуть кота за яйца» и продолжать этот, по правде сказать, не очень-то и приятный мне разговор, покладисто согласился я. Но, дабы оставить маленькую лазейку для оправданий в случае, если что-то «пойдёт по другому сценарию», всё-таки заметил. — Наизнанку выворачиваться, всё-таки не буду. Но, приложу максимум усилий для получения достойного результата.

Одновременно мучительно раздумывая, как в запале не потерять голову и не покалечить этот великовозрастный детский сад. Ведь, как понимал всё больше и отчётливей, бить морды ради забавы и на потеху публике — не моё амплуа.

— Вот и ладушки. — Тяжело вздохнув и, как мне показалось, печально и с некоторой долей осуждения, взглянул на меня Олег Авдеевич. И, давая, так сказать, отеческое напутствие, отпустил. — Иди, давай. — И, как и положено всякому руководителю, сурово погрозил пальцем. — Смотри там… Чтобы всё аккуратно было!

«И что это, скажите пожалуйста, значит»? — В лёгком ахуе, то есть, прошу прощения, в состоянии перманентного недоумения, пожимая плечами спросил сам себя я, покидая, ставшую местом моральной экзекуции, раздевалку.

Ну то, что вставить пистон тренер был обязан — это к гадалке не ходи. Что, собственно он, с положенной наставнику, прям таки родительской заботой, и сделал. Но вот это, последнее, высказанное на прощание пожелание быть осторожным, прям таки выворачивало мой недалёкий, и без того не шибко отличающийся мудростью и дальновидностью, а потому постоянно втравливающий мою многострадальную жопу во всякого рода казусы и приключения, мозг, наизнанку.

А в черепушке билась слышанная где-то и от кого-то, весьма популярная фраза. «Бить буду больно, но аккуратно»!* (Цитата, сказанная героем Анатолия Папанова «Лёлику», в кинофильме «Бриллиантовая рука»).

В таком вот, слегка «подвешенном» состоянии я и покинул раздевалку. И тут же, практически моментально, был отловлен, в последнее время ставшей уделять слишком много внимания моей скромной и, с моей точки зрения, естественно, совсем не заслуживающей стольких, напрасно затрачиваемых усилий, восторженной Юлей.

— Ругали? — По хозяйски взяв меня под руку и, снизу вверх заглядывая в глаза, участливо спросила она. И тут же, давая понять, что при любых раскладах целиком и полностью на моей стороне, проворковала. — Бедненький. — Впрочем, уловив тень недовольства на моём лице, тут же «сменила пластинку» и принялась «петь дифирамбы». — Зато, как ты его!

Умом (ну, или тем, что мне заменяет эту, имеющуюся у всех нормальных людей, но, подозреваю, напрочь отсутствующую у вашего покорного слуги, столь необходимую для долгой и продолжительной жизни, субстанцию) я понимал, что это откровенная и наглая лесть.

Но, как и всякий, в присутствии красивой особи противоположного пола, думающий совсем не предназначенным для этого природой местом, «мачо», всё-таки поддался на эту, примитивную и старую, как мир, женскую уловку. И, растянув губы в дурацкой улыбке, горделиво выпятил грудь.

Правда, для того, чтобы не впасть в дебильное бахвальство, остатков серого вещества, всё-же хватило. Так что я, сделав совсем небольшое усилие, сдержался от самодовольного любования и соответствующих моменту высказываний, и позволил себе лишь скромно пожать плечами.

— Бой, это такое дело… — Осторожно и, надеюсь, очень многозначительно, прокомментировал я. — Во многих аспектах непредсказуемое…

И тут же, мысленно похвали сам себя.

«Ай да Коля! Ай да сукин сын»! — Погладил собственное внутренне эго «по головке» я. — «Это ж надо, какие слова говорить научился».

Кстати, «головку» я имел в виду ту, в которой находится то, что всем порядочным гражданам заменяет мозг. А совсем не то, что некоторые, руководствуясь собственным, излишне озабоченным и не в меру воспалённым воображением, подумали.

Так вот, неспешно фланируя, мы, должно быть представляющие собой весьма фееричное зрелище (я, в трусах, белой майке и боксёрках, а Юля Подгорная в строгой, чуть ниже колена, юбке, голубого цвета, застёгнутой под горло блузке и приталенном жакете), мы и добрались до места, где собственно, и разворачивалось собравшее множество зрителей, действо.

Парни на рингах по-прежнему, как на мой, в кавычках «просвещённый», взгляд, слишком уж вяло и как-то по-любительски, мутузили друг друга. Народ, особо не реагируя, наблюдал за их, несмотря на моё немного осуждающее и, как понимаю, нисколько не объективное мнение, вполне себе укладывающимися в рамки современного бокса, потугами.

Ну а я, чувствуя, что начинаю краснеть, попытался отодвинуться от, слишком сильно прижимающейся и, время от времени норовящей задеть всеми «интересными» частями своего, источающего просто тучи и облака гипнотизирующе и весьма возбуждающе действующих феромонов, Юли.

На что девушка, с присущим всем дочерям Евы, впитанным с молоком матери коварством, делала вид что «совсем здесь не при чём». При этом еле заметно улыбаясь и вообще, всячески показывая собственную незаинтересованность.

Я же, дыша глубоко и