Ревизор: возвращение в СССР 32 - Серж Винтеркей

вопрос, длинная она будет или короткая, — уверенно заявила она, и я вдруг спинным мозгом почувствовал, какая могучая сила воли у этой женщины. Вся эта нежность, мягкость — это прикрытие для стального характера… Это точно не кисейная барышня…

— Да, дорогая. Никогда не поздно начать жизнь заново, — улыбнулся он, глядя на неё.

Эх, я не понимал, о чем мне писать статью. То, что поэтесса не будет со мной откровенничать, это я уже понял. Душу она в стихах изливает. А там такое!.. Один раз представив, прочтя её стихи, уже не забудешь никогда… А каково это было видеть? У неё есть четверостишье про рукопашный бой, мол, видела один раз в жизни, а снится теперь каждую ночь…

— Юлия Владимировна, — решил я всё-таки вернуться к своему интервью. — А какие качества вы цените в людях больше всего?

Она посмотрела, вроде, и на меня и, в то же время, сквозь меня.

— Честность, — довольно быстро ответила она. — Честность перед самим собой, в первую очередь. Сделал что-то плохое, не трать время, не ищи себе оправдания. Думай, как исправить и чем быстрее, тем лучше. Потому что потом и захочешь что-то исправить, а может оказаться, что уже поздно…

— Не трать время, не ищи себе оправдания, — задумчиво повторил я, перечитав эти слова в своём блокноте и почувствовал в них что-то личное для себя, зацепило…

— Дорогая моя, это, наверное, ещё очень сложно для молодых, — проговорил Алексей Яковлевич. Видимо, у меня вид был слишком озадаченный.

— Нет-нет, просто, задумался, — поспешил ответить я. — Очень интересно.

— В самом деле? — улыбнулась она. — Вы удивительный молодой человек.

— А от чего бы вы предостерегли… людей моего возраста? — задал я очередной вопрос, решив не отвлекаться на её комплимент. Надоело мне тараторить про комсомол…

— Не позволяйте никому решать за вас, как вам жить, — с мягкой улыбкой сказала она. Как жаль, что даже для человека с такой стальной волей, гибель ее страны оказалась чем-то слишком невыносимым для дальнейшей жизни… Или, причина, как раз, в этой стальной воле?

— Спасибо, — с искренней благодарностью произнёс я, и в голове сложилась, наконец, концепция будущей статьи. — Можно сделать несколько снимков?

— А вы мне их покажете? — взглянув на меня с недоверчивым прищуром, спросила она.

— И снимки покажу, и статью, — пообещал я.

Алексей Яковлевич взял на себя выбор антуража для фото. Вынес плетёное кресло и установил под кустом цветущей сирени. Так я и снимал Юлию Владимировну с её неземной улыбкой Моны Лизы.

Когда мы закончили, хозяйка предложила вернуться к столу.

— Павел, вы же не попробовали балык из осетра, — воскликнула она, заметно обрадовавшись, что интервью закончилось и можно просто пообщаться, а не говорить на заданную тему.

Взял бутерброд с рыбой, понюхал и состроил блаженное лицо, чтобы успокоить хозяйку. Не объяснять же, что нам каждый месяц военные привозят астраханский балык десятками килограммов.

Разговор зашёл о моих статьях, Алексея Яковлевича заинтересовали те, что уже вышли. Рассказал им о статье про женщин-фронтовиков, про фельетоны о таксистах, о поварах в детском саду, переход через железнодорожные пути. А затем оказалось, что они много моих статей читали, просто на фамилию автора внимание не обращали. Замечал периодически, как они переглядывались между собой.

— У вас хороший слог, — сказал мне Алексей Яковлевич и мне было очень приятно услышать это от такого маститого сценариста, о чём я ему и сказал. Они рассмеялись оба.

— Мой муж ещё написал сценарий к фильмам «Три товарища», — поспешила объяснить Юлия Владимировна, явно гордясь, — «Ленин в Октябре», «Ленин в восемнадцатом году», «Котовский» и многое другое. Он и сценарист, и писатель, у него орден Ленина!

— Хватит, хватит, Юлечка, молодой человек не ради меня сюда пришел! — замахал руками Алексей Яковлевич.

— Такой список внушает уважение, — улыбнулся я.

Понятно, что дача в посёлке «Советский писатель» о чём-то да говорит. Думал, это за её заслуги, а может, все же мужу дали? Но спрашивать о таком бестактно, я же не собираюсь подражать беспардонным ухваткам журналистов из двадцать первого века…

Она особо больше не говорила, мне показалось в какой-то момент, что она, вообще, довольно закрытый человек. Она только слушала, улыбаясь и было видно, что она очень гордиться своим мужем.

Зато мы с Алексеем Яковлевичем поговорили… Юлия Владимировна отходила периодически. Я выбрал момент и попросил у неё автограф в обеих книгах, что купил сегодня.

Провожали они меня вдвоём. Уезжал я от них под большим впечатлением. Вот это люди. Вот это судьбы…

Вернувшись домой, рассказал жене, где сегодня был и показал автографы поэтессы. Галия искренне заинтересовалась, долго меня расспрашивала, но видно было, что что-то ее саму гложет… Спросил ее, не хочет ли она сама мне о чем-то рассказать? Оказалось, что они с Ксюшей нарисовали очень хороший эскиз детской площадки, и ей не терпелось похвастаться. Общий вид и три увеличенных рисунка, малышовая часть, площадка со спортивным уклоном и центральная часть с песочницей, лавками для мамочек и гимнастическим бревном на первом плане.

Получилось очень натурально. Девчонки предусмотрели два входа на территорию детского городка «Мечта». Один ближе к малышовой зоне, второй ближе к спортивной.

Теперь мой выход. Надо решить, какое предприятие у нас и с металлом работает, и с деревом? Тут и конструктор нужен, просчитать нагрузки на спортивные элементы и опоры качелей… Уж больно велика ответственность, дети, все же. На глазок тут делать никак нельзя.

Решил посоветоваться с Сатчаном на этот счёт.

Уложили с женой детей на второй дневной сон, и я занялся работой. В первую очередь, взялся за статью про поэтессу, пока впечатления свежи. Записал все свои вопросы и её ответы, а потом искал строки и целые четверостишия в её стихах, подходящие по смыслу. Насколько она всю душу открывает в стихах, настолько в жизни она оказалась закрытым человеком. Если говорит, то по делу, без лирики и сантиментов. И я ещё у них на даче подумал, что её сдержанные фразы в интервью надо дополнить её стихами.

Жаль, что в газетную статью не включишь всё, что иной раз хочется. Ограничивал себя всячески, но всё равно, выбрал из её стихов много подходящих строк. А потом голову ломал, что же оставить? Когда определился, хотел сразу отпечатать статью, но не успел, Галие помощь