Волк 8: Лихие 90-е - Никита Киров

— Нет, — я помотал головой. — Пригодится нам, мало ли что будет завтра.

— Ты хочешь сразу к Батумскому поехать? — он удивился.

Было бы неплохо самому держать Витю Батумского на крючке, но это вряд ли выйдет, ему проще будет нас убить при первой возможности. Да, могу отдать бумагу другому вору, и тогда Вите конец. Но тогда он так и не скажет, кто работает с приезжими, и смысла от всех моих действий этой ночью не будет никакого.

Нет, надо сделать так, чтобы он даже не помышлял мне навредить, а для этого есть только один способ.

— Нет, он просто-напросто нас грохнет, — сказал я. — Отдам его чекистам, чтобы они помогли мне с Горбанем. А пока… Слава, посвети, кажется, это оно.

Я открыл папку Эдика и глянул несколько бумаг. Сразу увидел копию расписки, где молодой заключённый Волгин, который ещё не стал вором в законе, обязался работать с органами госбезопасности. Принимал расписку лейтенант Т. Ф. Горбань. Скорее всего, оригинал у него, раз он так уверенно командует, но хватит и копии, чтобы посеять смуту.

Возможно, здесь есть и другие полезные расписки, но даже на беглое изучение всего уйдёт несколько часов, которых у меня не было.

— Короче, парни, — я протянул лист Славе. — Слава, ты езжай в Новозаводск, Денис, ты с ним.

— А ты? — спросил Машуков.

— Не пропаду, утром вызову Артёма. Там ещё будет старая гвардия Ремезова, прикроют. Слава, тебе надо отдать эту бумажку Жене, пусть он кошмарит Эдика и Черепа, а тебе я уже говорил, кого надо найти и что с этим делать. А ты, Денис, отвечаешь за комбинат и прикрываешь парней. И листай бумаги, как будет время, держи меня в курсе, что найдёшь интересного. Чем больше будем знать про местную братву, тем лучше.

— Понял, — Денис кивнул.

Слава осторожно сложил листок и убрал в карман куртки. Не хотелось их отпускать, но в Новозаводске может быть жарко, а я как-нибудь вывернусь.

— Если остановит ГАИ, денег не жалей, — я сунул ему все свои наличные, какие были при себе. — И на поиски трать сколько надо. Возьми у Жени, если будет нужно, я потом ему всё возмещу.

— Ладно, Волк, удачи. Лучше бы нам с тобой.

— Тут вопросы решим, а там будет жёстко. Готовьтесь.

Парни пожали мне руку на прощание, и я поехал в сторону Читы с компроматом на Витю Батумского. Ехать к нему напрямую опасно, так что надо провести подготовительную работу, чтобы он не только не пытался меня завалить, а вообще пылинки сдувал, чтобы со мной ничего не случилось. Для этого мне пригодятся люди Ремезова и сам Латыпов, который меня ждал.

Около четырёх утра я постучался к нему в дверь. С той стороны сначала раздалось мяуканье, потом тяжёлый кашель старого комитетчика.

Латыпов, уже одетый в чёрный деловой костюм, открыл дверь. На его глазах большие очки, настолько мощные, что зрачки глаз казались очень большими. Вид бодрый, хотя в его возрасте работать по ночам сложно.

— Он наш, — сказал я. — За такое его не только раскоронуют, а вообще закопают. Хорошо, что Горбань про это не знает, а то бы Батумский перед ним вприсядку бы танцевал, чтобы угодить.

Латыпов отпихнул ногой кошку, чтобы не выскочила в подъезд, и взял лист, который я ему протянул. В папке оставались ещё документы, но этот был самый важный.

— Отлично, — проговорил он, одобрительно качая головой. — А дальше мы сами всё изучим, что там ещё есть, — он протянул руку за папкой. — Можешь отдыхать. Другие материалы тоже привези, пригодятся. Наверняка у Револьда ещё много чего было.

— Нет, я должен ехать туда, — сказал я, и папку не отдал. — Потому что утром валить будут меня, возможно, моих людей тоже. Мне надо сразу знать, что будет дальше.

— Ещё чего! — Латыпов с возмущением кашлянул. — Мы займёмся сами, а ты…

— Если бы не я, ты бы про эти документы и не узнал, а внучку Револьда уже бы убили. Раз уж вы друзья, вряд ли бы это ему понравилось. Кстати, отправь потом по её адресу наряд, там три быка в ванне связанных, они много чего про Кузьмичёва могут рассказать. Так что я заслужил посмотреть на Витю, когда он всё это услышит.

— Хм, — он строго посмотрел на меня. — Ты гражданское лицо, вообще-то, хоть у тебя пушка наградная, и грамота от нас, да и помог ты, кх-кха! Но про это разговора не шло, когда мы…

— Мы уже в одной лодке, и из-за Горбаня, и из-за вора. Батумский поймёт, откуда вы всё это узнали, и что я в курсе этого, тогда захочет меня убить. Поэтому мне самому надо намекнуть ему, что один раз он уже ошибся, когда недооценил, а второго шанса не будет. А я с такими говорить уже умею.

— Батумский — отработанный материал, — Латыпов показал на бумажку. — Ему не жить.

— Нет. Он вам нужен, вы его оставите, это я понимаю. Потому что если вы сдадите Батумского, пришлют другого смотрящего за областью. А вам лучше работать с этим, пока он… — я показал на папку. — Пока он ещё может занимать своё место. А раз он останется вашим стукачом, надо будет ему намекнуть, что я с вами и лучше бы он на меня не лез.

— Ладно, — неохотно согласился он и хмыкнул: — А Ремезов не зря тебя хвалит. Будь мы в Советском Союзе, взяли бы тебя на работу, такие кадры нам нужны.

— У меня своя работа. Поехали.

Латыпов смерил меня взглядом, задержавшись на папке и явно понимая, что где-то есть что-то ещё. Но необходимость расквитаться за покушение на полковника ФСБ, азарт поимки вора и желание показать зубы приезжим москвичам перевесили, и он решил не тратить на споры время.

Пожилой подполковник подошёл к телефону и начал набирать номер по памяти, медленно вращая диск. Не отвечали долго, наконец, кто-то снял трубку.

— Латыпов беспокоит, — фсбшник поднёс платок ко рту. — Короче, кха-кха… выяснил, что я тебя просил? А, в сауне моется, празднует. Моется он, да, как же… кха-кха. А, вот чего. Понял. Ладно, собирайся, поедем туда всем кагалом. Сейчас только… кх!..