Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— А это уж не вам судить.

Ягер теперь стоял достаточно близко. Так, что, если бы я захотела его обойти, пришлось бы притереться вплотную. Вот же гад, можно сказать в прямом смысле слова загнал в угол!

— Я помню, как вы смотрели тогда, ночью, — он наклонился так близко, что я чувствовала на виске тепло его дыхания. — И это был совсем не тот взгляд, который должен быть у смущённой девственницы.

Господи, из какого столетия он выполз? А, точно, сексуальная революция ещё не случилась, тут все через одного мужики в этом плане — зашоренные древние ископаемые.

— А с чего бы я должна быть смущённой? Это же не меня застукали со спущенными штанами, — я бочком стала продвигаться к двери.

Ягер вроде как случайно опустил руку на перила, перекрывая последнюю возможность моего бесконтактного перемещения.

— Не вижу причины стыдиться того, что я здоровый мужчина с нормальными желаниями. Я по крайней мере этого не скрываю, а вот с вами дело обстоит куда интереснее, — продолжал он то ли издеваться, то ли проверять меня на прочность. — Трогательно пищите о неземной любви к своему жениху, но при этом смотрите на других мужчин так, что только слепой не прочитает в ваших глазах недвусмысленный призыв. Так что придумайте другую причину для отказа. Я едва не задохнулась от возмущения. Что он мог такого прочитать в моих глазах? Ну, заценила я их горячие потрахушки, и что с того? Это же не значит, что я готова наперегонки с Хильдегард прыгать на его члене. Пора кое-кому срочно поправлять корону, а то привык понимаешь ли, что его харизма косит всех подряд.

— Ну, раз вы такой мастер расшифровывать невербальные посылы, попробуйте угадать, что сейчас читается в моих глазах.

Очень надеюсь, он без труда прочитает весьма красноречивый посыл, куда ему следует сходить и что при этом сделать. Он уже без игривой насмешливости заглянул в мои глаза и, удерживая взгляд, медленно прокомментировал:

— Сейчас я вижу страх, Эрин, который вы уже не первый раз пытаетесь скрыть. Хотелось бы ещё знать его причину. Я действительно напугал вас своей… откровенностью или же дело в другом?

— Вы правы, я боюсь, — ну всё, понеслась душа по виражам. — Боюсь не сдержаться и влепить вам пощёчину, которую вы заслужили. Я не желаю стоять здесь и выслушивать оскорбления. Если вам больше нечего сказать по существу, то не тратьте моё время.

На его морде не мелькнуло ни тени раскаяния.

— Я так понимаю, ответ вы мне ещё дать не готовы?

— Я должна ещё раз всё обдумать, — забив на вежливость, я резко протиснулась мимо.

Ягер демонстративно подвинулся, пропуская меня, но в последний момент удержал за локоть.

— Только запомните, я не принимаю ответ «нет», — меня словно обожгло от этого тихого, вроде как спокойного тона, в котором явственно читалась угроза.

Ну, до чего же самоуверенный мудак! С чего он возомнил, что я мечтаю залезть к нему в штаны? Он конечно умеет будить самые яркие чувства. Тихую панику, например. Нет, встреться он мне в моём родном измерении, возможно что-то бы и получилось. А собственно что? Я же знаю себя. Сначала заставила бы его помучиться, играя в неприступную Снежную королеву, а когда накал страстей бы поутих, он бы свалил удовлетворять охотничьи инстинкты дальше. Ну, или я бы первая не выдержала. Властные мужики хороши лишь в начале отношений, а потом начинается: «Я не хочу, чтобы ты носила это платье» или «Милая, а зачем тебе работать?» или вот эта вишенка на торте: «Кто тебе сейчас звонил? Ира? Покажи телефон». Чем мне и понравился Фридхельм, что не пытается командовать и как-либо меня строить. Так что если даже не брать в расчёт то, что Ягер коварная вермахтовская гадина, ему в любом случае не светило оказаться со мной в одной койке.

* * *

Чёрт, да куда все подевались? Обычно в это время в коридорах полно народу, а сейчас ни души. Странно. Хотя тут есть простое объяснение: уже поздно, раненые уже рассосались по палатам и готовятся дрыхнуть. Неожиданно из угла холла на меня выдвинулась чья-то тень.

— Герр гауптман? — я нервно поёжилась, встретив взгляд льдисто-голубых глаз.

Он конечно частенько и раньше смотрел на меня вот с таким хищным прищуром, но сейчас в них мелькнуло что-то ещё. Темное, властное…

— Что вы делаете? — пискнула я, почувствовав, как горячие сильные пальцы перехватили моё запястье.

— Отвечаю на ваш невербальный посыл, — насмешливый шёпот огненными мурашками пробежался по коже.

— Отпустите меня немедленно, — я попыталась освободиться, но Ягер, не обращая внимания на мои трепыхания, чуть ли не волоком протащил меня по коридору. — Давайте спокойно всё обсудим завтра, — я попыталась воззвать к доводам разума.

Что на него вообще нашло? А если я сейчас начну орать как потерпевшая? Точно! Какого ж хрена я молчу и позволяю тащить себя куда-то, как безответная овца?

— Если вы меня немедленно не отпустите, я буду кри…

— Тише, — на мои губы властно легла его ладонь. — Я ведь предупреждал, что мне не говорят «нет».

Ягер втолкнул меня в какую-то каморку, наверное раньше здесь был чей-то кабинет. Я наконец-таки вырвалась, больно ударившись при этом об угол стеллажа с бумагами.

— Вы сейчас же отпустите меня, и мы спокойно поговорим завтра.

Драться с тренированным мужиком — это конечно утопия. Неужели из-за моего отказа перейти в его дивизию ему действительно настолько сорвало башню, что он решился на насилие?

— Конечно поговорим, — усмехнулся он, подойдя вплотную и практически прижав меня к этому чёртовому стеллажу. — А вот отпущу я вас чуть позже…

Я инстинктивно выставила руки, собираясь оттолкнуть и уже понимая, что результатов это не принесёт. Сильные пальцы с медлительной лаской заправили за ухо выбившуюся прядь волос, огладили висок, скулу. Лицо опалило горячее дыхание, а затем он властно коснулся моих губ. Я протестующе замычала, попытавшись отвернуться, но он дёрнул за волосы, вынуждая запрокинуть голову, и я подчинилась, разомкнула губы, пропуская требовательно толкнувшийся язык. И хотя я была в ярости, испугана, но с удивлением поняла, что где-то на периферии сознания слабо мелькает желание поддаться ему. В его глазах мелькнуло хищным блеском желание, а точнее чистой воды похоть. Не успела я опомниться, как сильные ладони сжали