Император-беглец. Наемник - Виталий Свадьбин

торговый путь, только никто не хочет браться за это, ну или тянут, выжидая неизвестно что. Сейчас в половодье воды много, так что пройдём осторожно, но такое можно сделать один раз в год, — посетовал капитан «Марии».

Я задумался над тем, что гидроузел нужен теперь больше всего Англии, но возьмутся они за такое строительство после активной колонизации земель. Самое простое решение канал и шлюз. Но кому это надо? Уж точно не мне. Мои размышления прервал Копытов, который поднялся на верхнюю палубу с десятником, ирландцем Конором Дуэйном. Я назначил этого здоровяка десятником, он имел боевой опыт, как участник Семилетней войны[3]. Я посмотрел на них не скрывая вопроса. Однако Конор замялся. Копытов несильно подтолкнул Дуэйна в спину, поторапливая с вопросом.

— Сэр, я хотел спросить. Сколько нам дадут пушек?

— Пушки? Зачем тебе пушки, Конор? Твоя задача организовать людей и по возможности наладить контакт с индейцами. У тебя фактория, от компании есть приказчик, он и будет заниматься обменом товара. Огораживаете территорию и строите речной причал. Через пару месяцев я приеду с проверкой, — пояснил я капралу его задачу.

— Простите, сэр, с пушками оно как-то спокойней, — вновь затянул Дуэйн.

Мне понятно желание капрала, но мне не нужны войны с индейцами. Хотя Дуэйн вояка, привык всё решать силой оружия, ему слегка непривычны мирные переговоры.

— Не дури, Конор. Хотя одну трёхфунтовую так и быть оставлю. Вместо картечи используете речную гальку, — отмахнулся я.

Вскоре добрались до изгиба реки Огайо, где русло двигается на северо-запад и резко уходит на юго-запад. От этого изгиба до правого притока Огайо, реки с непроизносимым индейским названием, километров пять-шесть. Здесь сделали первую остановку. Конор Дуэйн получил под командование двадцать наёмников, плюс здесь высадились шесть семей колонистов и приказчик компании Джон Вильсон. Именно он будет вести торговые дела, а также отвечать за товары для обмена с индейцами. Здесь же оставили первого картографа Госсенса Ванбека, по происхождению он голландец. Основная группа двинулась дальше.

За двое суток добрались до местечка, где левый приток, река Ликинг, впадает в русло Огайо. Место доброе и подходящее под устройство большого поселения. Здесь высадились все и разгрузили баржи. Я спросил о планах капитанов речных судов.

— Возвращаемся назад за водопады, есть там одно местечко, где нас каждый год ожидают французы. Точнее колонисты из охотников. Поможем им вывести шкуры и меха, что они заготовили за год. Пойдём в Новый Орлеан, там дают хорошую цену за меха и шкуры. По пути подберём ещё каких-нибудь торговцев, обычно они караулят нас на берегу реки, — объяснил капитан парохода «Басс».

Пароходы «Басс» и «Мария» отчалили на следующий день. Мы же, теперь всех можно было именовать поселенцами, принялись за устройство будущего посёлка. От Ост-Индской компании присутствовал представитель, который займёт пост старосты поселения, ну или мэра. Самюэль Мэдисон достаточно деловой мужчина, сухощавый среднего роста, по возрасту чуть за сорок. Он быстро развил активность среди колонистов. Мои наёмники также принимали участие в работе, но не все. По приказу от меня, выставили посты охранения, по пять человек дежурят по двенадцать часов в трёх направлениях, север, запад и восток. Со стороны реки выставляли посты только на ночь. Сам я не принимал участия в физической работе. Статус дело такое, не может титулованный дворянин пилить лес и копать землю, а в плотницком мастерстве я и вовсе ничего не понимал. Так что осуществлял общее руководство над людьми в моём подчинении. Среди нас имелись два индейца, которые примкнули к английской армии ещё во времена Семилетней войны, Джозеф и Логан, оба из племён ирокезов. Джозеф остался с капралом Дуэйном, а Логана я оставил себе, как проводника по местным землям. Я подозревал, что у наших ирокезов большие грехи перед индейцами других племён, вот и примкнули к европейцам. А может что-то другое, причины чего мне неизвестны. На третий день Самюэль Мэдисон предложил назвать поселение Лосантивиль, я даже удивился такому совпадению. В моей прошлой истории город на этом месте основал Джон Кливз Симмс вместе с полковником Робертом Паттерсоном в 1788-ом году, так что мы слегка опередили время. Название городу дал топограф Джон Филсон, который станет американским историком, но гораздо позже. Если я не ошибаюсь сейчас ему от силы лет десять. Мне стало интересно, и я обратился к мэру. Да-да, собрание колонистов провели и место главы поселения занял именно Мэдисон.

— Самюэль, из чего сложилось такое название будущего поселения?

— Раз вам так интересно, сэр Ульрих, не буду скрывать. Напротив нас устье реки Ликинг, я взял только первую букву. «Os» на латыни означает «устье». «Anti» с греческого означает «противоположный», «ville» с французского «город». Получилось «Лосантивиль»[4], не знаю почему я так придумал, просто пришло в голову, — засмеялся Мэдисон.

Удивительное совпадение, но в подробности с местным мэром я вникать не стал. У нас оставались лодки, на которых можно было пройти вверх по течению реки Огайо, чтобы осмотреться по южной границе, теперь уже английских земель Огайо. Два десятка моих бойцов остались на строящейся фактории, сейчас в моём распоряжении восемьдесят бойцов. Не густо, конечно, если учесть, что индейцы относятся к европейцам слегка враждебно, мягко говоря. Я решил поднять вверх по руслу, а потому взял с собой только три десятка молодцев. Полсотни оставались для охраны поселения. Сначала старшим решал оставить Копытова, но он наотрез отказался оставить меня без присмотра.

— Ваша светлость, хоть плетьми меня пори, но не останусь, — решительно заявил Копытов.

Спорить не имело смысла, только время терять. Тогда я собрал десятников и старшим оставил немца, точнее пруссака Фридриха Либуса, который прочно занимал место второго помощника у меня, после Копытова. В Ост-Индской компании обещали в следующем году прислать сотню наёмников и не менее трёхсот колонистов, но как получится время покажет. Кроме наёмников, я взял с собой индейца Логана и топографа Томаса Кларка. На седьмой день, после высадки с пароходов, мы двинулись вверх по течению на двух лодках.

Интерлюдия. Россия. Санкт-Петербург.

Екатерина Алексеевна, Российская императрица, была в крайнем раздражении. С утра она поссорилась с Григорием Орловым, который пытался вмешиваться в государственные дела. Гриша, конечно, хорош в постели, но в дела государства его лучше не пускать. Особенно Екатерину бесило то, что Григорий мог запросто изменить её решение. Потом она сорвала свою злость на Шешковском. Прошёл почти год, а узника номер один так и не поймали. Как не поймали этого мятежного