Олегархат районного масштаба - Квинтус Номен

МИФИ товарищ Кузин. Но внезапно все пошло совершенно не так, как я себе это представляла. Совершенно не так…

Глава 7

Немецкие немцы в Йене под воздействием моих обещаний (точнее, сумм, фигурирующих в подписанных мною договорах) первым делом сорвали другой договор с СССР, не поставив вовремя большую партию прекрасных фотоаппаратов «Практика», и Николай Семенович мне по этому поводу мягко попенял:

– Света, ты в следующий раз, когда будешь договора с немцами подписывать, все же постарайся указывать в них, что срыв поставок по другим договорам с Советским Союзом все равно недопустим и за это тоже накладываются штрафные санкции.

– Так они за фотоаппараты штраф-то заплатили?

– Нет, там вообще штрафы предусмотрены не были.

– А тогда какие ко мне претензии?

– Никаких, это, считай, старческое ворчание. Но вот премию за досрочную поставку этих твоих литографов я бы в таком случае им платить не стал.

– Стали бы, если я бы вам рассказала, за что премия выплачена.

– Ну-ка – ну-ка?

– Нам от этих литографов нужна была только небольшая часть, где точная механика, и мы эту часть взяли и поставили уже в нашу систему. С другими линзами, с другой системой освещения, и вообще все смонтировали на двухтонной базальтовой плите, чтобы ничего не дрожало. Но буржуи-то про это не знают, они уже удочки закидывают на предмет того, чтобы цейссовцы и им такие же сделали. Немцам – прямая материальная выгода, нам – ни малейшего убытка: если германский литограф брать как есть, то на нем с трудом можно будет делать микросхемы с топологией в пять микрон, скорее даже в шесть – а мы уже сейчас добрались до одномикронной.

– Я в этом слабо разбираюсь, а в пересчете на рубли и фунты с марками это сколько будет? Или машины твои насколько быстрее считать станут?

– На рубли… микросхема на сто двадцать восемь байт памяти стоила порядка двух рублей, теперь за эти деньги они делают схему в восемь раз более емкую. Еще при этом машина бухгалтерская не в комод с трудом влезает, а помещается в довольно небольшую тумбочку. И стоит уже не сто двадцать тысяч рублей, а меньше семидесяти тысяч – но это при переходе к топологии в три микрона. И я про большую бухгалтерскую говорю, а маленькая теперь нам в двадцать пять обходится. А как микронные схемы в серию пойдут, то цена еще раза в два, а то и в три упадет. В долларах не скажу, пока такие машины мы буржуям продавать не будем, а по скорости – новые уже в два раза быстрее прежних считают. Но тут скорость вычислений – дело вообще десятое, сейчас машины могут обрабатывать куда как больше данных, и я думаю, что бухгалтерия Внешторга это тоже уже заметила.

– Это ты верно сказала, они уже заявку мне прислали на почти семьсот твоих машин вычислительных. Но и некоторые претензии к ним выдвинули.

– Не некоторые, а всего одну: памяти внешней в машинах мало. Но чтобы ее было больше, нужно потратить очень много денег…

– Я помню о том, кто у нас главный вымогатель. Тогда вопрос: деньги ты потратишь, а не окажется ли, что те же американцы успеют потратить больше и нас обгонят, выгнав затем с рынка?

– Нет. То есть не обгонят. Чтобы вложить больше денег, нужно иметь больше денег, а у той же IBM источник иссяк. Раньше они с каждой проданной семьсот четвертой машины половину вкладывали, а теперь – мне Лена сказала, она прессу зарубежную изучает – что у IBM почти сотню машин никто даже бесплатно забирать не хочет и денег на НИР у них сейчас вообще нет. Вот если бы им государство финансирование предоставило – но бюрократия везде работает неспешно, раньше, чем через пару лет они не хватятся, а мы за это время еще на поколение вперед уйдем и нынешние наши машинки буржуям пойдут практически даром – то есть с их точки зрения даром. Так что буржуи от нас отстали навсегда… если вы у меня все же выручку, которая у нас на НИР и ОКР идет, не заберете.

– Не заберем, я твою позицию еще давно понял. А сколько тебе денег потребуется на… память, говоришь?

– Да нисколько. То есть у нас в Комитете на НИР и ОКР сейчас денег как раз хватает, мы же не просто так стопроцентные накладные в цену закладываем. А потратить больше – так у нас пока и людей для расширения работ нет. Скоро будут, но не сейчас, но и тогда… у нас же и выручка вырастет. Но опять скажу: за эти деньги я любому глотку перегрызу!

– И в этом я не сомневаюсь. А как насчет серийных заводов?

– Тоже пока рановато. Нам сначала нужно выстроить заводы при НИИ, которые будут придумывать нужную оснастку, те же литографы, например. Кстати, раз уж разговор зашел: отдайте Комитету еще и Тотьму, мы там завод литографов поставим.

– Пиши обоснование. Но я вот что спросить хотел: как ты вообще выбираешь места, где новые производства организовывать собираешься? Я понимаю, маленькие города в политику развития вписываются, но все же почему именно эти?

– Все просто: я смотрю на карту, беру линейку, считаю, сколько времени куда-то лететь на Илах моих. Меньше двух часов – годится городок, больше – нет. Мне больше одного кормления пропускать нельзя…

– Объяснение… приемлемое, – Николай Семенович едва не рассмеялся, – но ведь скоро Василий твой подрастет…

– А я одним сыном ограничиваться не собираюсь может быть, вы об этом не подумали?

– Ну да… а Благовещенск, Приозерск? Они же дальше?

– Тут проще: во-первых, родина, во-вторых, там люди надежные и без меня все прекрасно сделать смогут. Скажем, так исторически сложилось, ну не сносить же теперь заводы?

– Так я почему разговор-то о деньгах завел: в Совмине есть мнение, что стране нужен как минимум еще один завод для производства этих бухгалтерских машин – это раз. И два: в Госплане насчет цен на медь твой прогноз вроде подтверждают, и мы будем теперь избытки валюты в нее и вкладывать. Но если тебе вдруг срочно что-то зарубежное потребуется, сразу ко мне обращайся, а не по инстанциям бегай. И насчет завода подумай… срочно, желательно к понедельнику скажи, где Комитет его строить будет. И учти: стройка пойдет за