И грянул град - Лориана Рава

швыряться в них камнями нельзя, ведь так и убить случайно можно, и покалечить непоправимо. От жаркого спора у меня пересохло в горле, и я закашлялась и никак не могла остановиться. Было очень обидно, что я не могу договорить из-за кашля. Мы были в лесу, и мне негде было взять воды, чтобы смочить горло. Но тут он пришёл мне на помощь, дав выпить из своей фляги на поясе. Я выпила, не обратив внимание, что у воды какой-то странный привкус. И почти сразу ослабела, успев испугаться, что из-за неожиданной дурноты не смогу дойти до дому, а потом, кажется, потеряла сознание. Да, я совершила оплошность, каюсь, но я не думала, что это может быть опасным. Я знала о ядах, приводящих к смерти, но не знала, что есть яды, приводящие ко сну. Когда я очнулась, Золотой Лук лежал на мне, и я... я почти сразу поняла, что случилось. После этого я сказала ему, что всё равно не хочу становиться его женой, что лучше позор, чем стать женой такого подлеца! Он сказал, что чужой женой мне тоже не бывать: как только муж в первую же ночь откроет, что я не девушка, так не простит мне этого. Я сказала, что лучше останусь без мужа на всю жизнь, чем свяжусь с ним. Смыв следы насилия, я решила скрыть случившееся от отца, а так как мне трудно было сдержать слёзы, то я предпочитала выплакиваться вдали от дома. Там я случайно встретила Фасолевого Стебля, мы рассказали друг другу о наших бедах и решили бежать. С Фасолевым Стеблем я поняла, что меня Тапир просто обманывал, ведь Фасолевый Стебель был одинок, его никто не любил, ему очень плохо пришлось под властью Тапира, но жестоким и злым он не стал. С ним я могла быть спокойна, что он не совершит ничего плохого по отношению ко мне, ему я могла доверять. Но потом случилось то роковое событие. Нас выследили в лесу, это были Золотой Лук, Тукан и Большой Камень. Фасолевый Стебель хотел принять удар на себя и крикнул, чтобы я бежала, а о нём не думала. Бока ему намнут, но убить едва ли решатся. Я было убежала, но мне наперерез бросился Тапир и прижал меня к земле, сказав, что я не должна сбегать, потому что я шлюха, изменила Золотому Луку и должна быть за это наказана. Тукан и Большой Камень подбежали и схватили меня, с меня сорвали одежду, и тут Золотой Лук мог делать со мной всё, что вздумается... -- Девушка закрыла глаза руками от стыда. -- А Тапир говорил, что такое наказание для меня справедливо. Потом, когда всё было кончено, нас с Фасолевым Стеблем оставили в лесу одних, и мы кое-как доползли до дому. А когда я вернулась к отцу, он уже услышал от Тапира, что я шлюха, соблазнила Золотого Лука, а потом изменила ему, и за это поплатилась, а мои объяснения слушать не хотел. Потому он запретил мне покидать двор и высек нагой на огороде. Мой отец, будучи лекарем, знал, что шрамы останутся на всю жизнь, и считал меня отныне своим позором, который никто не должен видеть. Не жизнь мне здесь, а мучение. Государь, я знаю, ты не обманешь, ты ведь поможешь нам с Фасолевым Стеблем бежать отсюда и зажить по-человечески!

-- Клянусь, что помогу. А сейчас я и твоего отца допросить должен, пусть объяснит, что этот негодяй ему наговорил такого, чтобы тебя столь жестоко наказывать. У меня в голове такое не укладывается -- как можно ещё дополнительно наказывать того, кто и так жестоко пострадал и больше всего нуждается в защите и утешении? Как он не понимал, что ты из-за этого можешь руки на себя наложить? Или он и хотел этого?

-- Нет, этого я не хотел, -- сказал отец, выйдя из толпы. -- Я воспитывал свою дочь строго, хотел, чтобы она была добродетельна, лучше других, ну хотя бы не хуже. А тут Тапир говорит, что она обманула мои ожидания, что выросла шлюхой... Я думал, это значит хуже других, но если он всех женщин шлюхами считает...

-- Но ты считал тогда, что она заслуживала того, что с ней сделали?

-- Да ни о чём я тогда не думал. Я был несчастен, мне было плохо из-за неё, потому я и решил её наказать. Вот ты, Асеро, горазд всех жалеть, так и меня пожалей!

-- Тебя не могу пожалеть, потому что ты трус! Ты ведь знал, что даже если она и что-то сделала не то до того, всё равно потом она стала жертвой насилия, но ты решил наказать не виновников, а жертву, потому что так проще. До этой банды ещё дотянись, это небезопасно, они ещё и убить могут, как прежнего старейшину убили, а девчонку уродовать безопасно! Тебе за это ничего не будет!

-- Правда твоя, я знал, что прибывший лекарь солгал, тут любому было ясно, что произошло убийство, даже в медицине соображать не надо, да и знал я о его планах... Да, я подлец и трус, что скрыл и закрыл глаза на это. Но я боялся за семью, за ту же дочь боялся, кто знал, что они потом и её опозорят так, что хоть не живи... И что мне теперь делать прикажешь?! Хочешь -- сдери с меня одежды и выпори прилюдно! Заслужил я за свой позор, накажи же меня!

-- Да всех нас Тапир обманывал, -- добавил старейшина. -- Он говорил многим, что если мужчина здоров и половым бессилием не страдает, то, мол, он не может одной женой обойтись, жена же не всегда может, значит надо иметь связь на стороне. Он ведь подговорил меня с сестрой большого Камня связаться, а потом ещё и шантажировали этим, мол, не станешь старейшиной, то будем тебя этим позорить! Прав ты, Асеро. Мы и в самом деле не заслужили благословения от Сапа Инки на Райма Инти, а заслужили порку от тебя в наказание. Накажи нас в назидание другим, и пусть выберут другого старейшину, я ведь не достоин.

Кажется, несчастные и в самом деле собирался сбросить с себя тунику, но тут вмешался Инти, он резко сказал:

-- Стойте! Законы нашего государства не позволяют пороть людей нагими, мы же не белые люди, -- затем Инти чуть смягчил тон. -- Кроме того, сейчас не время для порок, будем считать, что признания