Фактор роста - Евгений Викторович Сурмин

Пока я пашу как лошадь вы тут накачиваетесь импортным пойлом, — рассмеялся человек ярко выраженной еврейской внешности.

— У тебя ещё есть силы шутить, Альберт?

— Устал. Ухо кажется сейчас отвалиться. Я не разговаривал, разве что только с Аляской. Потратил семьдесят тонн зелени и вернул долговых расписок ещё тысяч на сто, но кое-что я узнал.

— Почти двести штук по телефону, силён «Профессор», — рассмеялся «Курок» Майкл.

— Мы все устали, Ал. Что ты узнал?

— Я сегодня угрожал, подкупал, уговаривал. Выслушал тысячу «нет» и «не знаю». Я как тот человек из библии, забыл имя, который отделял зёрна от плевел. И клянусь Создателем я их нашёл. Расскажу, как смогу. И не спрашивайте какого труда мне это стоило.

— Альберт, ближе к делу. Никто и не сомневался, что эта задача по плечу только тебе.

— Да. Хорошо. Николь Оброски более известная, как Бабетта сотрудничает с агентством «Лунный свет». Жанна-Мария Дюпэн с «Первым Тихоокеанским Арт Агентством». Слава Создателю, что люди любят покер, и не умеют останавливаться, иначе хрен бы у меня получилось что-то узнать. В общем «Лунный свет» заключил долгосрочный контракт с сетью отелей «Хилтон». Теперь если в городе есть отель Конрада Хилтона Бабетта обязана остановиться только в нём. И не навязчиво нахваливать. «Лучший отель для американской девчонки. Простой и со всеми удобствами.» Как-то так.

— И сколько мистер Хилтон отвалил за такую рекламу?

— Мой информатор видел только черновик договора. По его словам, речь шла не о фиксированной сумме, а об определённом количестве акций.

— Продолжай.

— «Первое Тихоокеанское» заключило договор с «Де Бирс». Подробностей я узнать не смог, но человек, с которым общались наши люди, гарантирует сам факт заключения сделки в отношении мисс Дюпэн.

— «Де Бирс»⁈ А если он врёт?

— Он любит свою семью и ручается.

— Это же брюлики. Да босс?

— Заткнись Майкл. Дай подумать.

…

— «Де Бирс» это Оппенгеймер и Ротшильды. Это не просто деньги, это очень большие деньги. Это власть! Выходит, Вилли ухватил кусок, который не смог прожевать? Как думаешь, Ал, это может быть, что-то личное?

— Не думаю, хотя он там зацепил ещё и молодого Кеннеди. Я успел найти доказательства сделок только с «Хилтоном» и «Де Бирсом», но уверен, что есть ещё куча компаний обменявший казначейские билеты Америки или свои акции на лояльность Бабетты и Жаннеты. Почти уверен, что среди них Форд, Кола и Пепси. Вы удивитесь, но похоже, оба агентства так же предпринимали шаги для заключения сделок с компаниями, занимающимися судостроением.

— Чёртовы ублюдки! Ты прав, Ал. Я знал Патрика Кеннеди и знаю его сына Джозефа, это влиятельный человек умеющий делать деньги и давний друг Рузвельта, но сейчас он посол США в Британии и точно не успел бы всё организовать. Тогда кто?

— Агентства принадлежат разным трастовым фондам, но как мне удалось выяснить, трасты в свою очередь принадлежат швейцарскому акционерному обществу. Одному и тому же акционерному обществу! Акционеров или владельцев которого мне установить не удалось. Зато, удалось узнать, что типография, выпустившая первые плакаты с Бабеттой и Жанеттой принадлежит швейцарской компании «Стингер транснациональ компани». Одним из её владельцев является господин Лоуренс Штейнгардт, в настоящий момент посол США в большевистской России. Возможно, второй акционер имеет европейское происхождение.

— Немцы?

— Немцы, швейцарцы, русские кто угодно! Я не знаю. Чудо уже то, что я узнал столько. Кроме потраченных денег и долговых расписок, что само по себе мелочь, мне пришлось изо всех сил давить на своих замороженных людей в налоговом департаменте, в ФРС и даже в госдепе. Могу ответственно заявить, что в ближайшее время их раскроют и как источники информации они будут для нас потеряны.

— Ты всё правильно сделал, Альберт. Сейчас тот самый случай, когда нужно задействовать все возможности. Про Штейнгардта можешь объяснить взаимосвязь?

— Да. Самая важная находка ждала меня в Техасе. Я нанял всех детективов Техаса и Орегона. Всех! Двенадцать тысяч долларов за первые сутки, но оно того стоило. Каждый грёбаный цент!

— Ближе к делу, Ал. Праздник в твою честь мы устроим чуть позже.

— Да, Фрэнк, извини. Мисс Дюпэн перед тем, как подписать контракт с «Первым Тихоокеанским» отнесла договор в ближайшую юридическую контору. А адвокат на всякий случай сохранил копию. Ещё пять штук.

— Да чёрт с ними, с деньгами! Что там⁈

— Коротко, очень щедрое предложение для никому не известной девушки. Еженедельное содержание, бонусы за рекламные контракты. Бонусы за интервью газетам, участие в радиопередачах и за съёмки в кино. Гарантированная главная роль в одном полнометражном фильме.

— Не плохо, — присвистнул «Курок» Майкл.

— От неё требовалось отказаться от личной жизни на ближайшие пять лет. Точнее вообще в течение этого периода играть одну большую роль. Говорить, что скажут, есть что скажут, ехать туда куда скажут. Никаких помолвок или свадеб, аборт в случае беременности и никакого своего мнения. В случае расторжения контракта дикая неустойка. Через пять лет бонус в размере ста тысяч долларов.

— Сто тысяч не большие деньги. Мы же можем заплатить ей больше, босс. А какая неустойка, Ал?

— Не нужно меня перебивать, Майки. Неустойка миллион. Но я думаю, никто её живой не отпустит. Это первое. Второе и самое важное. Я же сказал щедрое предложение для никому не известной девушки. Ни-ко-му не из-вест-ной, — по слогам повторил Альберт Ульм, неофициальный мозговой центр семьи Лучано.

— Объясни? — Фрэнк Костелло подался вперёд, наваливаясь грудью на край стола.

— Самое важное в этом контракте то, что он подписан раньше, чем началась вся эта истерия. Даже раньше, чем «Стингер транснациональ компани» напечатала первые плакаты с девушками.

— Как так может быть? Кто-то видел плакаты до того, как их разослали по воинским частям?

— Или их нарисовали с двух конкретных, пока ещё никому не известных девушек.

— Думаешь за всем этим стоит всё-таки этот Штейнгардт?

— Он сейчас за океаном в России. Думаю, это кто-то из его друзей в правительстве и скорее всего этот кто-то многозвёздный генерал. Штейнгардт является племянником Сэмюэля Унтермайера, а тот большая шишка в еврейских сионистских кругах.

— Чёртовы ублюдки! Возможно, ты прав. Есть хоть зацепка, кто конкретно это может быть?

— Пока нет. Вообще тишина. Если искать только среди военных, то это могут быть человек пять из окружения президента. Или больше если это не военный.

— То есть прямо сейчас мы не знаем кто убил Моретти?

— Нет.

— Босс, давайте привезём сюда, того агента с кем Вилли договорился о встрече. Пока едем я его так обработаю, родная мама не узнает.

— Как тебе идея «Курка», Альберт?

— А вы уверенны, что появись наши парни в «Плазе»