Сага о Рорке - Андрей Львович Астахов

В самом деле, губы князя дрогнули, разлепились в мучительном усилии, какой-то странный звук вырвался из них, похожий на карканье и на предсмертный хрип одновременно.

- Р-рк! Р-хк!

Теперь уже все были убеждены, что слышали это, что дар речи понемногу возвращается к Рогволоду. Лица просветлели вкруг ложа началась суматоха: все хотели услышать, что же говорит князь, подталкивали друг друга к ложу, и иные, из стоявших, с трудом удерживались на ногах, чтобы не упасть на больного. Княжичи оттеснили всех, велели замолчать. И в тишине отчетливо прозвучал хрип князя:

- Р-рк! – Р-хк!

- Удивительно, но я понимаю его, - сказал Браги. – Клянусь змеем Мидгард, он зовет Рорка.

- Ты с ума сошел! – нахмурился Световид, вышедший из-за спин княжичей.

- А у тебя есть другое объяснение, ведун? – ответил Браги, выпятив рыжую бороду.

- Батюшка, ты хочешь видеть внука? – наклонившись, произнес Боживой.

Рогволод дважды опустил веки. Боживой закусил губу от ярости.

- Сбег он,батюшка, или волком перекинулся, - сказал он. – Не знаем, где проклятого искать.

Еле слышный стон издал Рогволод и долго лежал в молчании. Все терпеливо прислушивались, ожидая слов князя, но вскоре Боживой не выдержал.

- Батюшка, какое тебе дело до этого несчастного? – заговорил он. – Все ждут воли твоей, кто князем будет.

Рогволод молчал. Боживой отер пот со лба. Остальные княжичи переглядывались в недоумении.

- Сдается мне, что князь хорошо бы поступил, назначив преемника, - шепнул Ринг на ухо отцу. – Иначе эти семеро просто передушат друг друга.

Рогволод будто услышал эти слова. На его застывшее лицо вновь набежала еле уловимая тень гнева. Тонкие губы раскрылись, умирающий князь выговорил:

- Р-рк!

- Постой, племянник, дай мне, - сказал Браги, видя, что Боживой окончательно теряет самообладание. – Брат, неужто ты хочешь видеть Рорка вместо себя князем антов?

Лицо Рогволода просветлело, он дважды моргнул, подтверждая, что Браги правильно его понял. Княжичи помертвели. Минуту в горнице никто от изумления слова не мог вымолвить, пока Боживой, не помня себя, не закричал:

- Во имя Хорса пресветлого! Что он говорит? Волколдака, колдуна, отродье навье великим князем сделать? Это болезнь помрачила его разум!

- Уймись, Боживой! – сурово одернул княжича Световид. – Рогволод пока еще князь, говорит волю свою.

- Да он безумен! – Боживой вырвался из рук братьев, вцепился пальцами в покрывало у горла отца. – Я должен быть князем антов, я, Боживой, старший из сыновей! Слышишь, я должен быть князем!

Но Рогволод не слышал уже ничего. Белесая муть перед его глазами на мгновение прояснилась , и князь увидел, как из-за спин склонившихся над ним безликих фигур вышла высокая женщина в белом покрывале. У нее лицо Вешницы, первой жены князя, умершей сорок лет тому назад. Она улыбается и зовет его, но рот у нее какой-то странный, безгубый. Собрав все силы, Рогволод приподнялся ей навстречу, но захрипел и откинулся на ложе. Пальцы его разжались, глаза остекленели, нижняя челюсть отвалилась, и только тягучая слюна продолжала вытекать из провалившегося рта.

- Кончился, - прошептал Ольстин и поежился.

В горнице сразу стало холодно и жутко. Люди притихли, прятали друг от друга взгляды, спешили выйти вон. Волхв Световид взял за плечо ошеломленного Боживоя.

- Пока Рорк не нашелся, ты князь, - сказал он. У ворот терема собрались посадские люди – выйди к ним, скажи, что князь почил с миром, созови всех на тризну.

Боживой вздрогнул, поднял полные слез бессильной ярости глаза на волхва.

- ПокаРорк не нашелся… - пробормотал он.

- Убей волчонка! – зашептал Световид. – Пошли надежных людей. Анты поддержат тебя. Все поддержат тебя. Убьешь проклятого, обезопасишь род свой от всех превратностей.

Глаза Боживоя вспыхнули.

- Я найду его! – прошептал он.

- Сейчас ничего с ним не поделать, - усмехнулся волхв. – Рорк под рукой варяжина Браги. Знаю я, что он на кораблях варяжских прячется. Там его тебе не достать. Однако война – это война. Захотят боги, сгинет проклятый волчонок под мечом.

- Я его сам убью, Световид.

- Балмочь! Ты должен сам здесь остаться. Пошли вместо себя Ведмежича. И надежного человека найди. Пусть будут там вместе с отродьем волчьим.

- Ты сказал, Световид!

- Боги на твоей стороне, Боживой. Почти их, и они предадут сына Рутгера в твои руки.

- Будешь ли со мной, Световид?

- До конца. Мой враг – твой враг.

Боживой бросил взгляд на остывающее тело отца, приблизился, поцеловал усопшего в лоб и размашистыми шагами вышел из горницы следом за остальными княжичами.

Ночь была темная и жаркая, одолевала духота. Внизупоминали умершего Рогволода: тело князя перенесли в повалушу, там же собрались волхвы и бабки-плакальщицы справлять поминальный обряд. Кое-кто уже напился: громкие пьяные голоса были отчетливо слышны в ночной тишине. Иногда Яничке казалось, что она слышит голоса братьев.

Вечер она проплакала в своей светелке. Старого князя, своего приемного отца она не любила, но чтила и уважала – Рогволод был порой очень ласков с ней. Его смерть ее поразила, в душе княжны образовалась зловещая пустота, которую нечем было заполнить. Яничка радовалась, что женщинам не положено быть на тризне, она бы не выдержала этого. Долгие часы тянулись в тоске.

За два часа до полуночи нежданно пришел варяжин – посланец от ярла Эймунда, рудый, с наглыми глазами навыкате. Мамка хотела вытолкать нечестивца вон, но варяг заупрямился лопотал что-то, показывал ларец. Яничка остановила мамку. Варяжин передал ей на словах сочувствие Эймунда и вручил подарки - Эймунд и впрямь уже видел себя женихом славянской княжны. Яничка не хотела брать ларец, но варяжин настоял – таки. Эймунд прислал щедрые дары: в ларце оказались отрезы дивного синего бархата и нарядной камки, тонкой работы серебряный кубок, изящное огорлие с ясписом и бирюзой, наборный тарелец, какие носили знатные варяжинки, тяжелая золотая цепь и черепаховый гребень, украшенный дивной резьбой – изящная работа ромейского мастера. Мамка ахала