Царская дорога - Дмитрий Чайка

на берег незнакомой земли, где правил теперь ее муж. Немалый караван привела она с собой. Почти тысяча безземельных парней из Аттики, Беотии и Коринфа набились в пузатые гиппогоги словно тунец в горшки. А еще она привезла с собой зерно, плуги и копья. Ее приданое и впрямь достойно великой госпожи. Царь Эней не обманул. И только старшего сына она не стала брать с собой. Государь предложил отправить его к отцу, и она согласилась. И впрямь, как ему царем стать, если его там не знает никто. Ни воины, ни знать не примут такого басилея. А Амиклы — город не из последних. Побогаче Спарты будет.

— Великая Мать! — выдохнула она, увидев того, о ком плакала все это время.

Тимофей, которого известили сразу же, как только паруса покрыли горизонт, нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Он ждал, когда корабль вытащат на берег, а его жена спустится по сходням.

— Приветствую тебя, мой господин, — поклонилась Феано. — Я принесла тебе крепкого сына.

— И я приветствую тебя, царица, — обнял ее Тимофей, окруженный толпой своих людей. — Мы уже заждались. Зерно привезла?

— Просо привезла, — кивнула Феано. — Так государь распорядился. Пришли людей, пусть разгрузят мой корабль. И пусть спасут их боги, если они поцарапают мою ванну.

— Ты что, и ванну сюда притащила? — весело оскалился Тимофей. — А эта свора баб, надо полагать, твои служанки. И их всех мне придется кормить.

— Мой милый, — поджала губы Феано. — Ты взял за себя родственницу царя царей. Чего ты еще хотел? И вообще, мне уже давно не пятнадцать. Быть красивой с годами становится все дороже, и ты это скоро узнаешь.

— Главк, присмотри тут, — махнул рукой Тимофей. — А я с царицей в город поеду.

— Давайте, детки, — подмигнул им Главк, — соскучились небось.

Тимофей и Феано укатили вперед на колеснице, а маленький царевич, который крепко спал на руках у кормилицы, поедет на телеге, запряженной парой быков. Поедет сразу же, как только телегу загрузят добром его матери.

Селение, которое служило столицей Тимофею, новую царицу не то чтобы не впечатлило, скорее привело в полнейшее уныние. Убогая дыра, окруженная стеной без башен, где камни были уложены на сухую, занимала вершину крутого холма. Наверх вела узкая тропа, и только это делало деревушку чем-то похожим на укрепление, где можно отсидеться в случае беды. Домишки тут небольшие, сложенные из сырцового кирпича, они тесно лепятся друг к другу боками.

— Это еще хорошее место, — усмехнулся Тимофей, словно прочитав ее мысли. — Мы дальше ходили, так там люди в круглых хижинах под соломой живут. Ни стен у них нет, ни войска. Мы потому-то двумя сотнями всю эту округу взяли. Если у меня тысяча парней будет с добрыми копьями, то мы до холодов возьмем вообще все, до чего дойти сумеем. Где-то на севере, говорят, сильные племена есть. Но нам пока и этого хватит. Тут рядом две хороших реки. Поля есть, скота много взяли. Проживем.

— Люди здешние где? — оглянулась вокруг Феано, которая увидела только пяток молодых женщин, которые при виде царя и его свиты испуганно попрятались по домам.

— Баб помоложе и скот мы оставили, — рассеянно протянул Тимофей, когда колесница остановилась около того, что должно было стать их домом. — А остальные мне без надобности были. Да не кривись ты! Выгнали мы их, не резали даже. Заходи в свой дворец, царица!

— А тут неплохо, — повела тоскливым взглядом Феано.

Крошечный домик на две комнатушки не тянул на дворец никак. А уж о том, чтобы где-то здесь ванну поставить, речь и вовсе не шла. Феано, которая извелась в Энгоми, считая дни до отъезда, внезапно подумала, что сильно погорячилась. Могла бы еще годик поскучать.

— Ну, стены еще ладно, — пригорюнилась она, — я их коврами завешу. Но до чего же тут комнаты маленькие. И потолки низкие!

— Ничего другого пока нет, — развел руками Тимофей. — Зато все это наше. И кланяться никому не нужно.

— Ну да, — тоскливо вздохнула Феано. — Вот долги отдадим, и тогда точно все наше будет. Ты меня уже обнимешь сегодня, муженек? Или мне тебя об этом просить нужно? Я пока сюда плыла, думала, задницей палубу насквозь прожгу. Хотела прямо на берегу тебя взять. Или ты тут без меня не скучал?

— Скучал, — крепко прижал ее к себе Тимофей. — Еще как скучал. А дворец мы новый построим. Я уже и место присмотрел, поближе к морю. Людишек только нагоним побольше. Тут рядом уж очень сильных родов нет(1).

— Целуй давай! — подняла голову Феано. — Сколько месяцев этого ждала…

Тимофей ушел на войну сразу же, как только его люди выточили древки для копий и сплели себе щиты. Голодные босяки из Ахайи жадно глазели по сторонам, видя свободную землю. То, что на этой земле еще жили какие-то люди, им совершенно не мешало считать ее свободной. Они еще не знали, что земля тут совсем не подарок. А вот Феано это узнала сразу же, как только допросила одну из служанок, которая, видимо, грела холодную постель ее мужа все эти месяцы. Феано и сама начала понемногу лопотать на здешнем наречии, выучить которое оказалось совсем несложно. Полутысячи слов хватало за глаза.

Выяснилось, что хоть и окопались они тут вполне прочно, времени терять никак нельзя. Муженек ее — воин изрядный, но хозяин из него оказался как копье из овечьего дерьма. Совсем никудышный он хозяин. Поняла это Феано только тогда, когда пересчитала все припасы, собранные в крепости. И тут она схватилась за голову. Если грабеж соседей, который затеял Тимофей, окажется хоть чем-то, отличным от оглушительной победы, то по весне они тут будут кору с деревьев объедать. Прямо как в детстве, когда Феано на Лесбосе жила. Ведь уже урожай собран, а посевная случится теперь только глубокой осенью.

И тогда она решилась на неслыханный для женщины шаг, запланированный, впрочем, совсем не здесь, и даже не ей самой. Видимо, в далеком Энгоми прекрасно понимали, как будут вестись тут дела.

— Почтенные, — Феано собрала старейшин окрестных деревушек, которые теперь платили дань ее мужу. — Что у нас с посевной?

Десяток мужиков, одетых в короткие туники и кожаные поршни, сверлил ее недоверчивыми взглядами. Грубые серебряные серьги и