Башня времен. Заброска в советское детство - Анджей Б.

Красный набухший солнечный шар висел над морем, раздумывая, булькнуться туда прямо сейчас или ещё повременить. Цикады замолчали, и вместо них с крыши санатория кричали дурными голосами чайки. Лёгкий ветер трепал плавки и полотенца на балконах.

Жека просидел недалеко от санаторных ворот час с лишним, и вот Гена наконец появился. Издалека Жека его и не узнал, на том была новая рубаха в светлых кремовых оттенках. На плече болталась небольшая спортивная сумка.

Гена энергичным шагом потопал в направлении городского центра, и Жека поспешил следом.

У памятника революционному матросу, что со зверским лицом тащил куда-то пулемёт, Гена остановился. Вместе с притаившимся за уже не работающим киоском «Соки-воды» Жекой он стал чего-то ждать. Скоро выяснилось — ждали они Снежану. Платье на ней было сегодня жёлтое в крупный ромашковидный цветочек. Парочка пошла гулять по вечернему городу.

Вдоль залитых электрическим светом улиц и площадей высились, тянулись в тёмное уже небо кипарисы. Удушливо пахло какими-то неизвестными терпкими цветами. Иногда над крышами куда-то целенаправленно пролетали чайки, такие белые на фоне небесной черноты.

Парочка гуляла, Жека таскался за ними на некотором отдалении, гадая, что же будет дальше — всё как обычно.

И тут случилось ужасное.

Геннадий, что последние минут десять стал отчего-то вертеть головой по сторонам, вдруг шагнул с тротуара на проезжую часть и вскинул руку. Гена вскинул руку, и рядом с ним затормозила светлая «Волга» с зелёным огоньком у лобового стекла — такси.

В этот момент Жека понял, что всё пропало. Гена не терял времени и, похоже, что-то предпринял. Может, снял-таки где-нибудь в прибрежном селе флигель, комнату у глуховатой бабули, да хоть бы собачью конуру, лишь бы там можно было совершить наконец-то понятно что — и никакие метатели камней по стёклам или орущие из темноты всякие гадости жуткие дети им не помешают. Или просто разведал у местных, где тут есть дикие далёкие пляжи: днём на них могут повстречаться удивительные обитатели — подпольные советские нудисты, а по ночам наверняка нет вообще никого.

Гена раскрыл перед своей подругой дверцу с шашечками, а Жека запаниковал. Сейчас вот уедут — и тогда всё, капут, миссия провалена. Поди поймай тут ещё одно такси: вокруг, как назло, не было не то что такси, не было машин вообще. Жека помнил, что в те времена автотранспорта было совсем мало, они с друзьями спокойно играли на дороге возле дома — зимой в хоккей, летом в волейбол или в бадминтон, лишь раз в десять-пятнадцать минут убегая на тротуар, чтобы пропустить машину. Ещё он помнил, что ловля такси была в те времена занятием нелёгким и малоблагодарным.

Но теперь вспоминать всё это было, конечно, не время — «Волга» с Геной и Снежаной внутри выехала с обочины на дорогу и встала, одинокая, на светофоре.

И тут за дальним перекрёстком запрыгал по асфальту свет фар, и скоро показался он: жигуль-«копейка», новенький, блестящий, красный в свете фонарей, с буквой «У» в углу стекла. И Жека понёсся поскорее к ближайшему столбу с фонарём, что бросал на проезжую часть широкий круг света, и там выскочил с поднятыми руками «копейке» наперерез. Он старался, чтобы водитель заметил его заранее, но всё равно появление ребёнка на дороге стало для того полной неожиданностью. Неопытный автомобилист дал с перепугу со всех сил по тормозам, и «копейка» замерла как вкопанная метров за десять от Жеки, а сам водитель стукнулся лбом о стекло, что так и называется — лобовое.

Жека поскакал к машине, а водитель выпрыгнул наружу и пошёл, потирая голову, на Жеку. Когда они сошлись, водитель расставил руки и поймал Жеку, потом схватил того за шиворот.

— Ты что бегаешь по дороге?! — заорал он перепуганным и высоким голосом. — Жить надоело?

— Дядя, дядя! — закричал и себе Жека. — Помогите!

Услышав «помогите», автолюбитель перестал орать, отпустил Жекин шиворот и обратился в слух.

— Там, в такси, — продолжал своё выступление Жека, — там мой батя, батя мой! Поехали, дядь, поехали! Надо его догнать!

Жека побежал к жигулю, дёрнул дверцу и забрался на переднее сиденье. Внутри царил особенный и неповторимый жигулёвский запах. Автолюбитель растерянно на это посмотрел, подошёл и уселся за руль. Он завёл заглохшую машину, стал трогаться, заглох снова, завёлся, и жигуль, подёргавшись, поехал. Красные огоньки «Волги» мелькали совсем далеко — хорошо, она никуда не свернула.

— Там в такси мой батя, — звенел без умолку Жека, — и он там с какой-то бабой. Надо догнать, пожалуйста! У него, когда он бухой, часто вот такое, понимаете? А мамка… мамка сказала: ещё раз, и она повесится!.. Да, да… Или утопится.

Автомобилист молчал, бросая время от времени на Жеку полные ужаса взгляды.

— Пожалуйста, дядь, — не замолкал Жека. — Он всегда заявляется, просит прощения, рыдает, валяется у мамки в ногах… Но в этот раз мамка сказала… Пожалуйста, дядь… Пожалуйста, переключите уже на третью передачу, — не выдержал Жека мучительного рёва жигулёвского двигателя.

Между тем «Волга» впереди ехала-ехала, а тут вильнула и остановилась. Под фонарём, возле темнеющего стёклами киоска «Союзпечати», примостилась на табуретке толстая тётка в косынке, перед ней лезли из вёдер белые пушистые цветы. Рядом стоял и рылся в карманах Гена Баранов.

— Тормозите, тормозите! — крикнул Жека, и автолюбитель неловко завернул к обочине, запрыгнул одним колесом на бордюр и снова заглох.

Жека выскочил из машины и пошагал к Гене. Что делать дальше, он совсем не представлял.

Но Гена, увидев Жеку и что-то такое, видимо, всё же припомнив, ничего сделать ему и не дал. Он бросил суетящуюся цветочницу и рванул прямо к Жеке. Подбежал, сгрёб его за шею, но тут же опомнился, отпустил — ребёнок всё-таки. Вскричал со страданием в голосе:

— Ты зачем за мной таскаешься, маленький ты гадёныш?! Сколько можно? Ты…

Но он не договорил. Так-то у него, конечно, было много что Жеке сказать. Он просто не успел. А не успел он оттого, что подскочивший автомобилист развернул Геннадия к себе, и его возмущённая только что увиденным и услышанным быстрая нога впечаталась Геннадию в то самое место, которым Геннадий рассчитывал сегодня получить совсем другие ощущения, нежели те, что теперь вот пришлось получить. Гена глухо ойкнул и согнулся.

— Э, Вовчик, ты чего? — возник рядом с ними таксист, что оказался, видимо, автолюбителя знакомым, в маленьких городках местные все друг друга знают.

А возле Жеки