Космонавт - Феликс Кресс

И снова я победил, а майор одобрительно хмыкнул.

— А теперь скажите, сколько комбайнов произвели в СССР за прошлый год? — неожиданно выдала Шапокляк.

Удар под дых. Ха! Классическая попытка сбить с темы. С летной тематики — в достижения народного хозяйства. Ну-ну…

Я улыбнулся:

— Точного числа не скажу, но знаю, что СССР увеличил объёмы сельхозмашиностроения. Мы покрываем потребности внутреннего рынка, экспортируем в социалистические страны — Венгрию, ГДР, Монголию. Если потребуется, я изучу статистику. Но моя цель, уважаемый секретарь приемной комиссии — техника летающая, а не пахотная.

Шапокляк насупилась, а остальные еле сдержали смешки. Тут подключился майор, явно решивший увести разговор в более профильную плоскость, и задал вопрос очень легкий:

— Кто возглавляет Совет Министров СССР?

— Никита Сергеевич Хрущёв. Он же — Первый секретарь ЦК КПСС. С 1953 года, — а потом чуть подумал и добавил: — Пока,

Пусть будет так, с лёгкой усмешкой — этим я намекаю, что слухи в столице ходят, и я, хоть и молодой, но в курсе и не из колхоза приехал.

Брошкин оживился:

— А что вы можете рассказать о Валерии Павловиче Чкалове?

— Валерий Павлович — легенда. Один из лучших лётчиков-испытателей. В 1937 году он с экипажем на АНТ-25 первым в истории совершил беспосадочный перелёт из Москвы через Северный полюс в США. Погиб, к сожалению, при испытании нового истребителя в декабре 1938 года. Для меня он — не только герой, но и пример мужества, решимости и веры в науку.

Сказал с пафосом — но искренне. Майор, не скрывая, улыбнулся. Увидев это, Злотникова прищурилась:

— А не слишком ли большой вы романтик, Громов? Здесь винты, бензин и мазут, а не звёзды над головой.

Я посмотрел ей прямо в глаза:

— Я знаю. Именно поэтому и пришёл. Потому что люблю не мечтать о небе, а дотягиваться до него руками.

Злотникова ещё пыталась завалить меня вопросами — то про Конституцию, то про отличия учебного ЯК-18 от УТ-2, то про некие производственные планы. Где знал — отвечал, где не знал — выкручивался. Где-то логикой, где-то наглой уверенностью, но всё выдержал. И с каждым моим ответом майор всё чаще кивал, уже не скрывая одобрения.

— Ну что ж, товарищи, — наконец, проговорил он, взяв перо и аккуратно обмакнув его в чернильницу, — полагаю, что испытуемый блестяще прошёл собеседование.

Брошкин тут же закивал. Злотникова сжала губы в тонкую нить, но возражать не стала. Подписались все по очереди. Майор встал и пожал мне руку:

— Поздравляю, товарищ Громов. Вы приняты к подаче документов. Только не расслабляйтесь — это лишь начало. Впереди ещё испытания, и куда более серьёзные.

— Так точно, товарищ майор! — ответил я с такой громкостью, что Злотникова даже вздрогнула.

Собеседование я прошёл. И не просто прошёл — я выстоял.

Когда вышел из кабинета, увидел старого-нового знакомого. Того наглого мажорчика из военкомата. Он тоже меня заметил. Одет по гражданке, трётся возле доски объявлений. Хм… Он тоже сюда? Чую, вдвоем нам здесь тесно будет.

* * *

Я вышел из аэроклуба. Вдохнул прохладу, потянуло дымком из труб где-то за Тушинским аэродромом. В голове ещё гудело, всё-таки надо было и ответы некоторые вспомнить, и нигде себя не выдать, но в груди теплилось приятное чувство: я знал, что сделал ещё один шаг вперёд.

Только тут я вспомнил про газету, которую купил в метро, когда возвращался из аэроклуба в первый день, когда оказался здесь. Там писали, что на ВДНХ открылась новая выставка, посвящённая космическим достижениям. Почему бы не посмотреть её сейчас? Тем более, время свободное сейчас есть. А потом — неизвестно, как с этим делом будет, ведь начнётся учёба.

От аэроклуба в Тушино до ВДНХ было неблизко. Я решил ехать с пересадками: сначала автобусом до станции метро «Сокол», затем по зелёной ветке до «Белорусской», где надо пересесть на кольцевую, доехать до «Ботанического сада» — и уже оттудапо жёлтой ветке добраться до станции «ВДНХ». Такая поездка заняла около часа. В вагоне было душно. Я пристроился у окна, наблюдая, как мелькают станции: «Сокол», «Аэропорт», «Динамо»… На «Ботаническом саду» вышли почти все.

Карта метро 1964 года.

Когда поезд тронулся с последней перед ВДНХ станции, в окне мелькнула золотая статуя «Рабочего и колхозницы». Сердце ёкнуло — я часто бывал здесь с женой и дочкой, в той, прошлой жизни.

Выход из метро вывел меня прямо к главному входу в парк. Передо мной возвышались огромные ворота, увенчанные скульптурами трактористов и комбайнёров. Надпись «ВДНХ СССР» сверкала на солнце.

У входа толпился народ: семьи с детьми, парочки, группы студентов. Кассы работали, очередь двигалась быстро. Я достал из кармана рубль. Билет стоил 30 копеек, для школьников и вовсе был бесплатным. Но я уже не школьник, пришлось платить.

— Молодой человек, проходите! — кассирша, пожилая женщина в очках, махнула рукой, даже не взглянув на меня.

Я переступил порог выставки и на секунду сбился с шага.

Передо мной расстилался огромный парк с фонтанами, павильонами, аллеями. Всё сверкало, всё дышало масштабом. Где-то играл духовой оркестр, пахло мороженым и жареными пирожками. Всё это будто бы требовалось впитать.

Но скоро я пошёл вперед — ведь прежде всего меня интересовало другое.

Я достал из внутреннего кармана ту самую газету, пробежался взглядом по объявлению:

«В павильоне „Космос“ — новые достижения советской науки! Макеты спутников, космических кораблей, лунные станции будущего!»

Вот оно. Я свернул газету и зашагал по главной аллее, следуя указателям.

Над входом в массивное здание павильона красовалась огромная стилизованная ракета, устремлённая в небо. Надпись «Космос» сверкала алюминиевыми буквами. У входа стояла очередь — человек двадцать, в основном, молодёжь и отцы с детьми. В воздухе витала особая атмосфера торжественности и предвкушения чего-то грандиозного. Всем хотелось прикоснуться к гению человеческой мысли, разделить триумф.

Внутри павильон тоже поражал простором. Высокий купол казался необъятным, будто вобравшим в себя космическое пространство. Центральное место занимал полноразмерный макет корабля «Восток» — точная копия того, на котором летал Гагарин. Его серебристый корпус блестел под лампами, а рядом на подставке стоял макет «Востока-2» — уже с дополнительными техническими усовершенствованиями.

«Экскурсия начинается через пять минут!» — раздался звонкий голос. Ко мне подошла девушка-экскурсовод в синем форменном платье с эмблемой ВДНХ на груди. В руках она держала указку.

— Присоединяйтесь к группе, товарищ, — улыбнулась она. — Сейчас будем осматривать