Противостояние - Игорь Валериев

выборов в Государственную думу. Наибольшую опасность, по моему мнению, сейчас представляют анархисты, основными идеологами которых являются Бакунин и Кропоткин. Их главная идея – немедленная анархия, которая понимается, естественно, как «грабь награбленное». Чем они сейчас и занимаются, в основном в зоне оседлости евреев, так как они и составляют основную массу анархистов. Хорошо, что у них пока четкой партийной структуры нет, а то бы во многих местах, как в Одессе, полыхнуло бы, после объявления манифеста первого марта. Но на ответные еврейские погромы анархисты нам еще ответят террором, деньги и оружие из Англии к ним продолжают поступать. – Я замолчал и подумал, что неплохо было бы чем-то типа чая горло промочить.

Обед был плотным и после конной прогулки я буквально подчистил все тарелки, что мне подавали. А вот чаем ради беседы мы с Михаилом пожертвовали. Зря, однако.

– Не попить ли нам чайку, Тимофей Васильевич? – задал вопрос регент, словно угадав мои мысли.

– Не откажусь, Михаил Александрович. Признаться, после конной прогулки несколько переел сегодня. И чаю сейчас выпил бы с большим удовольствием.

Великий князь, взяв со стола колокольчик, позвонил, и через несколько секунд на пороге возник лакей 1-го разряда Ефим Горский, который отвечал за покои и кабинет еще Александра III, потом Николая II, а теперь регента.

– Чаю прикажете, ваше императорское высочество? – задал вопрос Горский, нисколько не сомневаясь в утвердительном ответе.

Михаил улыбнулся и просто кивнул головой. Буквально через пару мину мы с регентом сидели за чайным столиком и наслаждались каждый своим напитком. Михаил – красным китайским чаем, а я – практически чифиром. Ефим успел уже изучить мои вкусы. Поэтому мне подали и мое любимое вишневое варенье.

Кстати, любовь к вишне перенеслась в этот мир вместе с моей душой, матрицей или чем-то еще – не знаю, как это правильно обозвать. В этом мире Тимофей Аленин вишню в варенье впервые попробовал, когда попал в первый раз на обед к купцу Касьянову в Благовещенске. А натуральной не ел никогда в жизни. Я же в том моем прошлом-будущем просто обожал вишню и вишневые компоты, которые готовила бабушка, а потом, в девяностых, пристрастился к ликерам: миндальному «Амаретто», сливочно-ванильному «Адвокат» и немецкому вишневому в большой темной бутылке с черной этикеткой. Точного названия не помню, но он был очень вкусный. Потом уже на моем столе постоянно присутствовали датский «Creme de cerise» или итальянский «Maraschino». Любил я себя ими побаловать на пенсии, благо ее размер позволял это делать.

Закончив с чаем, вновь вернулись к рабочему столу, и я продолжил доклад:

– Так вот, дальше о партиях. Представители «Русского собрания» создают две партии – «Союз русского народа» и «Русскую монархическую партию». У истоков «Союза русского народа» стоят врач Александр Дубровин, художник Аполлон Майков, чиновник для особых поручений при министре внутренних дел коллежский советник Пуришкевич Владимир Митрофанович и главный их идеолог игумен Арсений. Среди членов этой партии уже насчитывается много титулованной аристократии, высшего чиновничества, немного творческой интеллигенции, но основная масса – мелкие лавочники, мещане, купцы, помещики, монархически настроенные крестьяне. Основной лозунг – «Самодержавие. Православие. Народность». Они выступают против какой-либо конституционной монархии и парламента. Во многих крупных городах во время беспорядков после объявления манифеста начали создавать свои боевые дружины, почти все еврейские погромы на их совести. Деятельности «Союза русского народа» симпатизируют Иоанн Кронштадтский и многие представители высшего духовенства.

– На них можно будет опереться в Думе? – перебил меня Михаил.

– Думаю, да. Так же как и на представителей «Русской монархической партии», лидерами которой на настоящий момент являются редактор «Московских ведомостей» действительный статский советник Грингмут, князь Долгорукий, князь Цертелев, барон Розен, протоиерей Восторгов и многие другие. Они также против любых уступок парламентаризму, а либералов, наряду с революционерами, относят к врагам России. Члены этой партии за возвеличение единой православной церкви, укрепление монархической самодержавной власти, развитие русской национальной и культурной идеи, сохранение сословного строя. При этом радеют к неустанному попечению о материальном и духовном благе крестьянского и рабочего сословия и о воспитании его в любви к царю и Отечеству, правилах религиозной нравственности и законного гражданского общежития. Тот же «Союз русского народа», только помягче, так как в этой партии больше консервативной интеллигенции.

– С этими все понятно, можно и нужно будет поработать и посотрудничать, – перебил меня регент. – Кто следующие?

– Следующая группа – вышеупомянутые либералы. Они полностью поддерживают введение демократической конституции, отсюда и название партии – конституционные демократы, или, сокращенно, – кадеты. По их неутвержденной еще программе неограниченная монархия должна быть заменена парламентарным демократическим строем. Выступают за всеобщее избирательное право, свободу слова, печати, собраний, союзов, за строгое соблюдение гражданских и политических прав личности. Предлагают введение восьмичасового рабочего дня, право рабочих на стачки, на социальное страхование и охрану труда. В решении аграрного вопроса предлагают частичное отчуждение помещичьей земли в пользу крестьян, но по справедливым, рыночным ценам. В партии состоят главным образом преподаватели высших учебных заведений, врачи, инженеры, адвокаты, писатели, деятели искусства, либерально настроенные помещики и промышленники, есть немного ремесленников, рабочих и крестьян. Лидерами кадетов являются видные ученые – Вернадский, Муромцев, Котляревский, видный историк, блестящий оратор и публицист Милюков. Наш Струве их поддерживает по многим вопросам. Но единства в партии нет, существуют три направления: левые, правые и центристы.

– Петр Бернгардович – либерал?! Вот уж не ожидал! – эмоционально перебил меня Михаил. – А он к кому относится? К центристам или к левым?

– Честно говоря, я и сам не смогу сейчас определиться, к кому можно отнести Петра Бернгардовича. Начинал он как марксист, потом примкнул к народовольцам. Далее перешел к социал-демократам. Написанный им в 1898 году «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии» – первый официальный документ этой партии. А в 1899 году он же в своей работе «Марксова теория социального развития» подверг критике взгляды Маркса на неизбежность социальной революции. Разорвав с эсдеками, присоединяется к либералам. А дальше работа в Аналитическом центре. И вот именно практическая работа, особенно в последние годы, вместе со Столыпиным, все больше делает его консерватором. Как говорится, кто в молодости не был революционером, тот лишен сердца, кто в зрелости не стал консерватором, тот лишен ума, – блеснул я фразой из моего прошлого-будущего, не помня, кто это произнес.

– По-моему, Франсуа Гизо, французский историк и политический деятель восемнадцатого века, говорил: «Кто не республиканец в двадцать лет, у того нет сердца. Кто республиканец после тридцати, у того нет головы», – быстро среагировал на мою фразу великий князь.

– Смысл одинаковый, Михаил Александрович, – усмехнулся я. – Так что Струве теперь можно