Ревизор: возвращение в СССР 46 - Серж Винтеркей

пацан, посол Советского Союза пообщаться приезжает к восемнадцатилетнему пацану, а не к заслуженному генералу Советской армии? – не мог угомониться генерал Балдин. – И нет, ты не подумай, я не обзавидовался. Не те мои годы уже, чтобы таким вещам завидовать. Да и, честно говоря, чем меньше я общаюсь с разными официальными лицами, тем жить-то на самом деле спокойнее. Но сам факт меня очень горячо шокирует… А та кубинская делегация, которая его на свой Совет министров пригласила, сопляка еще совсем? Это же вообще ум за разум выходит, когда такое своими глазами наблюдаешь…

– Да, Эдик, я поняла тогда, когда ты подавился, услышав это приглашение, что ты шокирован, – засмеялась Валя.

– Ну да, конечно, – немного смущённо ответил Балдин. – Увидел я когда этих кубинцев, то подумал грустно, что ко мне они припёрлись. Сейчас от завтрака отрывать будут, повезут куда-нибудь знакомить с кем-нибудь… Расстроился заранее, а тут оказывается, что они не ко мне вовсе, а к Паше, да ещё и с таким совершенно неожиданным предложением. Подавишься тут, конечно, даже если и на радостях.

– А меня вот радует, Эдик, что хорошая молодёжь у нас растёт. Посмотри на ребятишек, что Галия, что Паша – такие хорошие люди, любят друг друга, не врут, заботятся друг о друге…

Паша, вон, очень много зарабатывает. Вполне мог бы Галие запретить на работу выйти, когда ей предложили, заставить с детьми дома сидеть, но не стал этого делать. Понял, что она дома сидеть уже дальше не может, не в ее это природе, по-человечески к ней отнёсся.

А я вот большую часть своей жизни дома с детьми просидела, и ты не представляешь, Эдик, как я об этом жалею. На работе люди интересные, задачи постоянно какие-то новые, ты развиваешься, а дома что? Вышла с детишками, чтобы они поиграли на детской площадке, и со старушками общаешься…

Так что они у нас большие молодцы, и я рада, что к ним пошла работать.

– Так ты что, Валя, и после нашей свадьбы хочешь, что ли, у них няней работать остаться?

– Свадьбы? Ты меня уговори сначала ещё на эту свадьбу, – хмыкнула Валя. – Но даже если так вдруг, ты что, Эдик, думал, что пока ты у себя в штабе ВВС будешь сидеть в кителе красивом, я что, буду с тряпкой дома и так чистые полы намывать по три раза?

Нет, Эдик, прикипела я уже к этой семье и к Андрею с Русланом – смешные они детки. Буду с ними, пока нужна им буду.

Да и прибавка к семейному бюджету у нас солидная будет…

Правда, тут Валя остановилась, и фыркнула возмущенно, поняв, что прокололась:

– Эдик, не смотри на меня так хитро, я ещё ничего не решила. Про бюджет я прикидываю на тот случай, если мы всё же соберёмся жениться.

– Эх, Валя, Валя, неужели ты думаешь, что я, как генерал, не смогу свою жену обеспечить, чтобы она не нуждалась в этой «солидной прибавке»?

– Ну, Эдик, будем считать, что я в молодости не доработала, и сейчас свое возьму. Да и приятно мне, что у меня зарплата не генеральская, конечно, но близкая к полковничьей.

– Тебе они так много платят? – изумился Балдин.

Глава 6

Москва, Посольство Японии в СССР

Посол Японии в СССР Тору Фудзита был очень разочарован, когда ему, отчитываясь ежедневно о подготовке к очередному приему в посольстве, сообщили список отказников, и в нём он нашел фамилию Павла Ивлева.

– В чём причина отказа? – удивлённо спросил он.

У помощника этой информации не оказалось. Начался переполох. Минут через пять помощник прибежал, переговорив с тем, кто принимал этот звонок, и сообщил, что Ивлев сейчас находится за пределами Советского Союза и до конца ноября его в стране не будет.

«Ну, это ещё неплохо», – успокоено подумал посол. Главное – это не принципиальный отказ Ивлева идти на дальнейшие контакты, не посещая ни одного из мероприятий в посольстве. Такое, к сожалению, с советскими гражданами случалось достаточно часто.

Вероятно, как предполагал посол, кто-то на них сообщал куда следует о том, что они либо были чрезмерно выпивши на этом мероприятии, либо в целом по долгу их службы им нельзя было посещать такого рода мероприятия в посольстве со страной, с которой у Советского Союза есть серьёзные проблемы в отношениях.

Увы, но достаточно часто интересные для общения люди, появившись один или два раза, пропадали потом с концами. Так что это было самое большое первоначальное опасение посла, когда он услышал об отказе Ивлева принимать участие в этом приёме.

А так ему очень хотелось переговорить с Ивлевым ещё на какую-нибудь тему, не связанную, к примеру, напрямую с Японией, чтобы лично убедиться в уровне его знаний для того, чтобы проверить ту гипотезу, которую почему-то восприняли как руководящую в Токио. Ту самую, что Ивлев всего лишь является говорящим попугаем, который озвучивает в своих разговорах и публикациях то, что слышит от каких-то очень умных профессоров на своём экономическом факультете Московского государственного университета.

Сам он эту точку зрения не разделял, но ему нужны были серьёзные подтверждения того, что точка зрения токийских министров в данный момент по этому вопросу неправильная.

И то надо будет дважды и трижды подумать над тем, как, если его сомнения в ней окончательно подтвердятся, подать их в Токио таким образом, чтобы это не выглядело ни в коем случае как критика точки зрения министра внешней торговли и промышленности или тем более премьер-министра страны.

«Ну что же, в декабре у меня будет ещё одна возможность залучить Ивлева на свой посольский приём», – подумал посол. Авось в этот раз он будет в СССР и сможет посетить это мероприятие.

Жаль, конечно, что придётся ждать больше месяца для этого, но любой дипломат привык к долгой кропотливой работе. И месяц для него серьёзным сроком обычно никогда не является, если, конечно, речь не идёт о каком-то очень серьёзном кризисе, который надо решать в режиме нон-стоп, когда каждая минута на вес золота.

К счастью, именно с СССР, несмотря на плохие отношения, такие ситуации возникали крайне редко, и посол, просматривая свой календарь, даже примерно знал, когда они могут происходить.

Как правило, самые резкие заявления в адрес Советского Союза с требованиями возврата «северных территорий» звучали во время очередных парламентских выборов в Японии. Тогда МИД СССР недоумевал, посла Японии вызывали в него, и просили разъяснить позицию того или иного деятеля Японии, который высказал подобного рода претензии.

Ну а