Лилит - Никки Мармери

ней я выглядела бледно. Она была великолепна.

– Сам-аэль. – Ее глубокий голос напоминал перекатывающиеся океанские волны. Она коснулась его щеки: – Как же я скучала по тебе, буря сердца моего. Что это на тебе? Ты похож на нищего. И кого это ты привел? Симпатичную рабыню? – Красавица без особого интереса окинула меня взглядом с головы до пят.

– О жрица! – Мой спутник поцеловал ее в губы, крепко прижав к себе. – Нет ли у тебя вина? Промочить горло с дороги.

Она хлопнула в ладоши, призывая служителя, отвела нас к тахте, покрытой шелковыми подушками, и села, притянув к себе Самаэля и усадив его рядом с собой. Мальчик с опахалом из страусовых перьев поспешил занять место за спиной хозяйки. Когда та обняла Самаэля, целуя его в лоб и щеки, я с трудом сдержала смех. Очень уж он походил на комнатную собачку.

– Рабыня может сесть, – махнула она рукой в мою сторону. – Где ты был, ангел мой?

Самаэль откашлялся.

– Она не рабыня. – Он взял жрицу за руку, отодвинув ее ладонь от своего бедра. – Это Лилит, бывшая супруга мужчины по имени Адам. Дитя великой Ашеры и великого Яхве.

Юная девушка в одеяниях шафранового цвета поставила на стол кувшин вина и блюдо с медовыми лепешками, после чего ушла, пятясь назад и не отрывая взгляда от пола.

Жрица разлила напиток и пробормотала благословение, а потом, преломив медовую лепешку, произнесла:

– Сколько раз тебе говорить, Самаэль? Для меня твои Ашера и Яхве – лишь богохульство.

Я отважилась присесть на край тахты и вцепилась пальцами в выбеленное на солнце руно, чтобы собраться с силами.

– Мы полагаем, моя госпожа, что Святая Матерь Ашера когда-то была богиней в Уруке, – отважилась произнести я.

– Вы ошибаетесь, – рассмеялась она. – Наши боги не покидают этого прекраснейшего и величайшего из городов. Здесь они получают самые богатые подношения, молитвы на всех языках. Для их удовольствия в любой час дня и ночи курятся благовония. На новолуние в жертву приносят чистейшего белого теленка, проливая его кровь в их честь.

– Боги идут туда, куда их зовут, жрица. – Самаэль опрокинул второй кубок вина. – Если кто-то из жителей Урука решил покинуть город, разве не могла Ашера последовать за ними?

Я встала и начала осматривать покои, похожие на пещеру. Стайка девушек в желтых одеждах, выстроившаяся у дверей в ожидании распоряжений госпожи, напоминала весенние крокусы. Бассейн в центре зала окружали рулоны льняных тканей, горшки и тонкошеие вазы. Я взяла в руки изящный алебастровый горшочек и понюхала его: драгоценное нардовое миро, которое верблюды везли сюда с далекого Востока. Я спрятала горшочек в складках своего одеяния.

– Дело в том, что Ее нет, – сказала я. – Она пропала.

– Какое мне дело до этого? – Жрица утратила интерес к Самаэлю и откинулась на большую подушку с кубком вина в руке.

– Те, кто забрал Ее, сказали, что Она у своей сестры, – пояснил Самаэль. – Я подумал: может, ты знаешь, где искать Ее сестру?

Жрица допила вино.

– Я же сказала: не знаю я вашу Ашеру!

Она швырнула кубок через весь зал, и сосуд разлетелся на тысячу кусков. Одна из девушек тут же бросилась сметать осколки.

– Прошу простить мое невежество, госпожа, – с поклоном обратилась к ней я, – я всего лишь чужестранка. Скажите, а кому вы поклоняетесь?

– Ты и в самом деле не знаешь, где находишься, дитя? Это храм луны в Уруке. Он посвящен Нанне, богу луны, и Нингаль, богине луны. Я их верховная жрица.

На низком столике в углу покоев стояла открытая резная шкатулка с табличками. Из футляра, сделанного из слоновой кости, торчали несколько стилосов. Один из них лежал поперек недописанной таблички, словно жрица только что отложила его, когда мы вошли.

– Расскажите мне о вашей госпоже Нингаль.

Жрица вдохнула.

– Она великая владычица. Дочь Нингикуги и бога воды Энки. Мать Уту, бога солнца. – Красавица поигрывала кроваво-красным сердоликовым ожерельем, которое обвивало ее горло. – Нингаль живет в пространстве между водой и сушей и посылает мне сны, которые я пересказываю как пророчества.

– У нее есть сестра?

Она бросила на меня ленивый взгляд.

– Нет.

– А кто такая Нингикуга?

– Богиня камышей, дочь Ану, бога неба, и Намму, матери всех богов. – Жрица посмотрела мне в глаза. – Вот у нее много сестер.

– Вы пишете? – Я показала на столик.

Она встала и подошла ко мне, остановившись у самого столика.

– Я пишу молитвы. Гимны богам, которые поют по всему царству Шумера.

– Кто это? – кивнула я на изображение, вырезанное на каменной стене над столиком: обнаженная женщина с крыльями за спиной и с царственной осанкой стояла перед деревом, и по обе стороны от нее разлеглись два леопарда. На ее диадеме блистала вечерняя звезда.

Жрица покраснела. Она собрала рассыпанные таблички и убрала стилосы в футляр. Потом обернулась к Самаэлю:

– Как ты смел?! Разве можно приводить сюда своих любовниц, чтобы они допрашивали меня, словно блудницу?! Будь ты проклят! Чтобы тебе жить лишь в тени!

Самаэль вскочил и обнял ее.

– Душа моя, я бы не попросил, если бы это не было так важно.

Мне не хотелось смотреть, как он ее целует. Они были красивой парой.

– Идем, Самаэль, – позвала я. – Не следовало сюда приходить. Она не поможет.

Он оторвался от жрицы, поцеловав в лоб, и с мольбой уставился на изображение, вырезанное в камне. Служительница луны смягчилась.

– Это Инанна, – произнесла она, – старшая дочь Нанны и Нингаль, Царица Небесная, повелительница четырех четвертей мира.

«Царица Небесная»? Сердце у меня дрогнуло.

– Моя госпожа, – выдохнула жрица, глядя из-за спины Самаэля на вырезанное изображение. Когда она завела молитву, от звуков ее голоса я затрепетала, словно пшеница на ветру.

Дочь луны,

Рожденная на небе,

Вскормленная на земле.

Неужели это наша Ашера? Неужели она появилась здесь, в Уруке?

Ты кружишь по небу,

Ты охватываешь землю.

Ты поднимаешь воды,

Ты даешь волю ветру.

Славься, великая госпожа,

Сияющая и высочайшая!

Ты обладаешь силой старых богов.

У меня перед глазами пронеслось видение. О божествах, проживших целые эпохи, принимая разные формы и обличья, становясь все новыми проявлениями первичного, древнего Духа творения. Инанна была Ашерой, и обе они были Создательницей, кружившей над водами на заре времен.

Мы с Самаэлем переглянулись. Жрица окончательно потерялась в экстазе.

– А у нее… – начала я, но она не дала мне договорить.

– Да, да! – резко бросила она. – У нее есть сестра: Эрешкигаль, царица подземного мира.