Старуха 5 - Квинтус Номен

предупреждаю: даже если Ванников вам прикажет делать орудия под унитарный выстрел двадцать седьмого года… даже если сам товарищ Сталин вам такое прикажет, вы это дерьмо использовать не будете. Я уже привезла на завод образцы новых выстрелов, у них энергия снаряда примерно в два с половиной раза больше, чем у окаменевшего дерьма мамонта, то есть у снаряда двадцать седьмого года… Вы же ЗиС-3 уже испытали, так что у вас проблем с небольшой переделкой затворной части быть не должно.

– Энергия в два с половиной раза выше? – удивился Грабин. – Но я не уверен, что мы сможем изготовить стволы, которые выдержат такое давление… с приемлемым весом.

– Стволы – это вообще не ваша забота, вы готовые стволы будете получать. У меня уже один завод их производство налаживает, будет производить по десять тысяч стволов в год… пока, а весной и второй такой же завод у меня запустят. Не в этом дело, а дело в танках. Танки мы делаем новые, а вот старых у нас еще по разным углам заныкано тысяч пятнадцать, и все их я переплавить просто не успею. Так что мы с этих, извините за выражение, танков просто сверху все лишнее срежем и поставим на то, что осталось, вашу новую пушку. Ведь танк – это всего лишь повозка для пушки, – Вера с улыбкой «процитировала» более позднее высказывание самого Грабина, – если повозка, хоть и плохонькая, уже есть, то уж лучше пушку на такой возить, чем на своем горбу. Кстати, поэтому и лафет вам делать не придется особо хитрый, будет вполне достаточно такого, который к этой повозке как-то приварить или приклепать можно. Вот, приехали, идемте завод смотреть. Сначала вы посмотрите, чего вам тут не хватает, чтобы уже к зиме начать выпуск новых пушек, а потом обсудим бытовые проблемы.

– Бытовые – это вы о чем?

– В постановлении, которое я товарищу Ванникову выдала, сказано, что вы заберете из Нижнего всех инженеров вашего подразделения и до полусотни рабочих. А им же где-то жить нужно, да и новых рабочих, которых я к вам пригоню, тоже жильем обеспечить было бы неплохо, а то они, бедные, на улице-то зимой замерзнут. Но выстроить дома сейчас нетрудно: из армии народ уже сотнями тысяч демобилизуется, я сюда и строителей тысяч, может, десять пришлю. Но чтобы строить, сначала нужно узнать, что нужно строить и сколько – и вот этот вопрос мы с вами сегодня и обсудим. Вы мне расскажете, сколько народу заводу потребуется и все такое…

– Вы выдали товарищу Ванникову постановление? – спросил Василий Гаврилович, особо выделив голосом слово «вы». – Пригоните рабочих? А вы вообще кто?

– Вообще я химик. Заведующая кафедрой высокомолекулярных соединений химфака МГУ. Еще директор института таких же соединений Академии наук. А по совместительству я еще и первый зампред НТК и запред ГКО. Синицкая моя фамилия, а зовут меня Верой Андреевной… Так вот: в понедельник я жду от вас максимально полный список необходимых вам станков и штатное расписание завода. А пока – идемте, посмотрим, что на заводе все же имеется и заодно вы взглянете на новые стволы и выстрелы… то есть директор завода вам все покажет, а я уже все, что хотела, сказала. Да, – Вера указала рукой на стоящую возле здания заводоуправления машину, тоже «Волгу», но черного цвета, – ездить теперь вы имеете право только на этой машине. Два водителя будут у вас постоянные, вас там с ними познакомят, и других водителей за руль пускать запрещается. И вам за руль садиться, даже если вы машину отлично водите, тоже запрещается.

– А это почему?

– Потому что это не просто «Волга», а практически танк. Бронированная машина, а вы теперь представляете очень большую ценность для страны и враги могут об этом догадаться. У нас теперь всё так, я сама на броневике езжу…

– А что, раньше я ценность для страны не представлял? – сарказм буквально лился из уст Грабина.

– Вы правы, раньше вы особой ценности не представляли. Вы были одним из более чем десятка конструкторов, а теперь стали главным конструктором. Но и это не определяет вашу ценность, ведь не место красит человека, а тот, кто человека на это место поставил. Ладно, заходите, познакомлю вас с вашим новым директором…

В субботу Вера провела расширенное заседание кафедры, на которое пригласила профессора Зелинского. С умыслом пригласила:

– Николай Дмитриевич, должна с грустью сообщить, что на меня навалили еще огромную кучу обязанностей, и я теперь, боюсь, просто не буду успевать заниматься руководством кафедрой. А поэтому предлагаю вам взять мою кафедру себе.

– Вера, ну куда мне еще одну кафедру? Я уже человек немолодой, можно даже сказать, старый…

– Ага, старый он! А сын у вас младше моей дочери! Но я вообще не об этом: у вас огромный опыт именно по административной части, и я вам как раз администрирование кафедры и предлагаю. Потому что коллектив у меня молодой, шустрый, науку успешно двигает – а куда ее двигать, я им подсказать сумею. Но вся эта бюрократия… Их же просто сожрут наши бюрократы – и вот чтобы такого не случилось, я и хочу попросить вас их с этой стороны прикрыть. Вас-то бюрократы просто побоятся давить, вы их с какашками съедите в случае любых наездов и не поморщитесь…

– Ну, если кого-то нужно есть… с какашками, то я, пожалуй, соглашусь. Ваша школа в этом плане меня уже многому научила, пора должок и отдавать. Но я бы предложил другое: вы все же оставайтесь завкафедрой, а меня назначьте просто ВРИО на время вашего, скажем, вынужденного отпуска. И когда с новыми обязанностями покончите, просто вернетесь в университет. Это и бюрократам нашим работу упростит… меньше поводов им даст, чтобы в