Противостояние - Игорь Валериев

class="p1">У меня в Курковицах и в Калитино с момента образования в них коллективных хозяйств ни разу за тринадцать лет голода не было. У всех семейств новые бревенчатые дома построены с нормальными печами, топящимися по белому, и крыши у них не из соломы или дранки, а из теса. Детская смертность в последние годы почти на нуле. А с новыми землями Сазонов еще выше поднимет благосостояние моих «колхозников».

Я подошел к хозяйственному столику с самоваром, заварным чайником, посудой и разными вкусняшками для чаепития. Самовар бурлил. Видимо, ординарец только что его принес. Любил я сам себе чай заваривать именно той сильной крепости, которая мне нравилась. Не чифир, но близко к этому. Плюс ко всему эти небольшие перерывы на чай позволяли в течение дня разгрузить мозг, который потом начинал работать с двойной энергией.

А вот с утра этот процесс как бы настраивал меня на рабочий день. Так что сейчас выпьем стакан крепкого черного чая в серебряном подстаканнике, который мне Машенька на день ангела подарила, съедим пару ложек вишневого варенья с печеньем и приступим к бумагам, которые Арап аккуратно по стопочкам разместил на моем рабочем столе.

Только я допил чай, вернувшись за рабочий стол, как напольные часы отбили восемь ударов. Все, рабочий день начинается. Отставив в сторону пустой стакан и блюдце с остатками варенья, пододвинул к себе знакомую папку. Посмотрим, что дополнительно собрали на господина Витте, которого многие прочат на должность премьер-министра в новом правительстве.

Пробежал глазами один лист, второй, третий. Не удержался и присвистнул от удивления. Вот это Сергей Юльевич подставился. Так и просятся на ум слова приговора: «За подрыв денежного обращения и государственной кредитной системы путем использования государственных учреждений, совершенный в интересах иностранных организаций и повлекший государственный ущерб в особо крупном размере, приговорить Витте Сергея Юльевича к смертной казни через повешение с конфискацией имущества в пользу государства».

Откинувшись на спинку стула, я задумчиво уставился в потолок, но резкая трель телефонного звонка прервала мои размышления.

– Алло! Слушаю вас! – сняв трубку с рычагов, произнес я.

– Тимофей Васильевич, срочно прибудьте ко мне в кабинет, – услышал я в трубке спокойный голос регента, – и захватите с собой справку по политическим партиям, которую вы мне сегодня обещали представить.

– Слушаюсь, ваше императорское высочество. Через двадцать минут буду.

Положив трубку на рычаги, я задумался. Мой доклад по политическим партиям, которые стали образовываться в Российской империи перед выборами в Государственную думу, планировался сегодня после обеда, ближе к семнадцати часам.

«Что же заставило Михаила вызвать меня с утра? – задал я сам себе мысленно вопрос. – В это время он обычно только завтракать начинает, как правило, вместе с Еленой Филипповной и племянниками. А тут уже в кабинете находится, откуда и звонил. А времени только восемь часов шесть минут! Что же произошло?!»

С этими мыслями я открыл сейф и достал из него папку с материалами по политическим партиям. Чувствую, скоро придется на каждую партию и ее лидеров отдельные талмуды заводить. Достав из папки-скоросшивателя десять листов с аналитической запиской, папку положил на место, а листы справки быстро пробежал по диагонали глазами.

Подумав немного, взял с собой и материалы по Витте. Пора Михаилу Александровичу ознакомиться с этими бумагами и решить предварительно, что будем делать с этим человеком, который, можно сказать, создал свое финансовое государство в государстве.

«Министерство финансов, – совсем недавно прозвучало в консервативной газете „Новое время“, – оказалось государством в государстве. Оно командует собственным войском, имеет свой собственный флот под особым флагом, свои железные дороги за пределами империи, своих дипломатических представителей. Под скромным наименованием коммерческих или финансовых агентов Министерство финансов начиная с 1893 года содержит за границей своих собственных посланников».

И это газетное высказывание, взятое в качестве эпиграфа для аналитической записки по деятельности Витте, вовсе не было преувеличением. Действительно, Сергей Юльевич в настоящий момент располагал весьма разветвленной сетью своих постоянных представителей в столицах крупнейших стран мира.

Институт коммерческих агентов русского Министерства финансов за границей был учрежден еще в 1848 году. Сразу же после вступления на пост министра финансов Витте принялся за реорганизацию этого института, влачившего до того жалкое существование. Помимо Парижа, Лондона и Берлина было открыто агентство в Вашингтоне. Вслед за тем были учреждены агентства в Константинополе, Брюсселе, Иокогаме, а позднее и в ряде других городов. В октябре 1898 года коммерческие агенты были переименованы в агентов Министерства финансов и причислены к составу русских посольств и миссий с распространением на них всех тех прав и преимуществ, которыми пользовались за границей военные и морские агенты.

На должности агентов Витте назначал лиц, пользовавшихся его полным доверием и, как правило, имевших связи в промышленных или финансовых кругах тех стран, где им предстояло работать. Таким образом, Витте обзавелся собственной финансово-дипломатической службой и беззастенчиво использовал ее для решения своих вопросов.

Под эти размышления я, как и сказал по телефону, через двадцать минут, добравшись в блиндированной карете от здания Аналитического центра до Гатчинского дворца, входил в кабинет регента, предварительно спросив разрешения.

– Проходи, Тимофей Васильевич. Я чего с утра тебя позвал? Вчера поздно вечером ко мне Саша пришел и попросил сегодня организовать для него верховую прогулку. Я не смог ему отказать. Так что, если есть желание, присоединяйся, – такой новостью встретил меня великий князь.

– С большим удовольствием, Михаил Александрович, – радостно ответил я.

Я действительно обрадовался. В гатчинских дворцовых конюшнях, где теперь располагались и конюшни с казармами лейб-гвардии Кирасирского полка, содержались отличные кони. А то я в последнее время все чаще разъезжаю либо в бронированной карете, либо на броневике… три раза ха-ха-ха, два раза хи-хи. А почему? А потому что бумаги, которые привез сейчас для регента, находятся в металлическом чемоданчике, обшитом черной кожей, с кодовыми замками и цепочкой с наручником, от которого ключи только у меня и регента.

Так что верхом с таким грузом не поездишь, из-за чего я искренне обрадовался возможности прокатиться верхом на хорошем коне, размяв косточки. Александр, как и его покойная бабушка императрица Мария Федоровна, несмотря на свои неполные десять лет, был заядлым лошадником и очень хорошо держался в седле. Для него специально держали на дворцовой конюшне сначала пони, а теперь невысокого вороного мерина кабардинской породы, который был отлично выезжен и слушался Александра как собака.

У меня же любимцем был жеребец андалузской породы по кличке Пират, такой же весь черный, как мой Беркут, только без белой звездочки на лбу. Настоящий испанец, такой же горячий и взрывной.