Граф - Роман Валерьевич Злотников

люди, которые будут на них работать. Пока же там не было почти ничего — несколько деревенек из купленных без земли крестьян средней полосы, выкуп которых ему была разрешена личным повелением императора, и пара «агрономических станций», организованных Московским обществом сельского хозяйства. Потому что выращивать на местных чернозёмах рожь и овёс, как это было принято в деревнях средней полосы являлось глупостью, а ничего более переселённые крестьяне растить пока не умели. Так что эти самые станции должны были отобрать наиболее выгодные для местных земель культуры и обучить крестьян их выращиванию… А пока крестьяне растили что могли, а недоборы возмещали, работая на коксовых батареях, как на отхожем промысле. Но чего-то более сложного они не потянули бы. Так что ни на что большее бывший майор со своей дырявой казной пока что не замахивался.

Кроме того Данька пообщался с Демидовым, Амосовым и Голицыным и уже почти совсем выдохнул, как вдруг его жене приспичило в «дамскую комнату». И вот после этого полыхнуло…

То есть сначала всё выглядело вполне невинно — к ней подскочила парочка каких-то подруг, которых Данька знал очень шапочно, и потащила куда-то «потрещать». Недалеко. К колонне. Плюс там маячила какая-то пожилая матрона… ага-ага, лет эдак сорока. Но выглядела она по меркам будущего на все шестьдесят с лишним. Так что он не особенно напрягся… а потом Ева Аврора подошла к нему и сказала, что отлучится в дамскую комнату.

— Не беспокойся,- она погладила его по руке,- я ненадолго.

— Хорошо,- кивнул Даниил и, улыбнувшись супруге, вновь повернулся к стоявшему рядом Шиллингу. Дела у того шли просто отлично. В отличие от Клауса его предприятие уже неплохо раскрутилось, и к настоящему моменту закончило прокладку линий электрического телеграфа до Москвы, Тулы, Гельсингфорса и Риги, а сейчас тянуло провода в сторону Нижнего Новгорода, Воронежа, Киева и Варшавы. В принципе, Павел Львович мог действовать и быстрее, но они с Шиллингом договорились, что, там, где это возможно — линии телеграфа будут идти параллельно железной дороге. Для чего её будущие маршруты требовалось сначала хотя бы оттрассировать. Вот он пока не торопился…

— Удивляюсь я вашей семье, Даниил Николаевич,- вздохнул Шиллинг, проводив взглядом Еву Аврору.- У вас с женой такое трогательное отношение друг к другу, такая любовь в глазах, когда вы друг на друга смотрите…

— Берём пример с Государя,- усмехнулся Данька. Он совершенно не помнил какие были взаимоотношения у Николая с его женой в той, другой истории, из которой он оказался в этом времени, но здесь император с Александрой Федоровной, урождённой Шарлоттой Прусской, действительно демонстрировали редкое семейное единение и трогательную заботу друг о друге.

— Хм, я бы сказал наоборот,- усмехнулся Шиллинг, потом вздохнул и вернулся к предмету разговора.- Так вот, мы испытали ваш свинцовый аккумулятор и, должен сказать, что в связке с вашим прибором, который вы назвали генератором, это открывает удивительные возможности для…

Когда Ева Аврора не вернулась через пятнадцать минут Даниила охватило лёгкое беспокойство. Так что, спустя ещё пару минут, он извинился перед Павлом Львовичем и быстрым шагом двинулся в сторону боковой двери, через которую вышла Ева Аврора с подругами.

Перед дверью маячило двое. В белых кавалергардских мундирах. Заметив Даниила, они задёргались, потом один из них открыл створку и, засунул голову внутрь, а второй шагнул навстречу Даньке.

— Граф, не могли бы вы помочь мне…- нервно начал он с лёгким акцентом, выдававшем его не совсем русское происхождение, но закончить свой спич не успел. Бывший майор просто с силой оттолкнул его и, ухватив второго за украшенный серебряными позументами воротник мундира, выдернул его голову из проёма двери и отбросил в сторону. Шаг вперёд и Данька замер, услышав громкий мужской голос:

— Соглашайтесь, графиня! Мы уедем в Берлин, Париж, Рим, Лондон — куда захотите! Я брошу к вашим стопам весь мир! Со мной вы будете счастливы!

Прямо перед ним торчала спина рослого, белокурого мужчины, обтянутая знакомым кавалергардским мундиром, из-за которой виднелась обтянутая злополучным платьем изящная фигурка жены. Детали из-за мужчины различить было сложновато, но Даниилу показалось, что она вжалась в стену, пытаясь максимально отстраниться от нависающего над ней красавчика.

— Отойдите от меня, князь,- голос Евы Авроры зазвучал холодно и возмущённо.- Я уже устала вам объяснять, что вы мне неинтересны. Мне от вас ничего не нужно. Я уже счастлива. Со своим мужем. И никого другого мне не нужно…

Р-р-рыхг,- кавалергард зарычал и сначала отшатнулся, а потом качнулся вперед и схватил жену Даньки за обнажённые плечи.

— С этим холопом? С трубочистом⁈- взревел он.- Как низко вы пали! Вам самой не отвратительно — ложиться в постель с быдлом, раздвигать перед ним ноги… вам, дворянке древнего шведского рода!

Как Данька очутился рядом с этим уродом — он сам не помнил.

— Хрясь!- удар в скулу отбросил кавалергарда от Евы Авроры.- Чт-лок!- размашистый удар по яйцам подбросил его и заставил скрючиться в позу «зю».- Хлысь!- следующий удар выбросил рослого красавца из коридорчика на паркет бальной залы. Впрочем, на пол упали двое. Белокурый красавец, пристававший к Еве Авроре, спиной выбил створку двери, которую держал один из его подельников, которого этой створкой так же сбило с ног.- Тресь! Хрясь! Шлесь!- двоечка в солнечное сплетение и в нос, а затем завершающий удар ногой снова по яйцам, поставил точку в драке, окончательно вырубив красавчика, столь неосмотрительно решившего домогаться его жены, и обрушив тому на усы поток крови из разбитого носа. Зал замер.

— Хм-м-м… друг мой, за что ты так с ротмистром?- небрежно поинтересовался возникший рядом Николай. В охвативший зал мёртвой тишине его голос прозвучал особенно громко.

— Защищаю честь семьи и вразумляю неразумных доступным мне способом,- прорычал в ответ Даниил, переводя дыхание.- Дуэли-то вы мне запретили, поэтому приходится вот так — добрым словом и кулаком.

— Во-от оно что…- протянул Николай и, сделав несколько шагов, подошёл вплотную к валяющемуся на паркете телу. Кавалергард выглядел… да плохо он выглядел. Нос свёрнут на бок, усы и мундир забрызганы кровью, на скуле наливался огромный синяк.- Сла-авно. Я гляжу со словами ты явно не переборщил, а вот кроме кулака для вразумления щедро использовал и другие части тела.

Данька молча пожал плечами, продолжая сверлить валяющееся на паркете тело злым взглядом. Император обвёл взглядом зал и остановил его на той парочке кавалергардов, что торчала у двери, когда бывший майор шёл к ней. Сбитый дверью успел вскочить