Нить в прошлое - Михаил Васильевич Шелест

переселился в тело ребёнка в мир, где был шестнадцатый век. Там и рос.

— Как ты царём-то стал? — спросил Санечка, — Если ты был обычным простолюдином. Там всё жёстко было.

— Сам не знаю. Я с Иваном Васильевичем сошёлся. Сказки ему рассказывал, советы давал дельные. В Коломенском с отцом наладили выделку кирпича и выплавку железа. Корабль построили парусный. Потом я поехал на Балтику крепость на Усть-луге ставить, а Царь возьми да помри. А ближние его, бумагу написали, что я другой сын Василия Ивановича — царя. Вот и стал править. Почти двадцать лет правил. Долго рассказывать. Там целая история прошла.

— Альтернативная история, — сказал Устинов задумчиво, постукивая пальцами по столу.

— Слушайте! — вдруг вскинулся Санька. — А ведь и мы можем свою историю написать. Здесь в этом мире. Пока здесь нет никого, кроме китайцев, которые добывают дикоросы и соболя, отдавая его задарма китайским торговцым. А ведь скоро сюда придут русские корабли. Ты говорил тут пятьдесят пятый год?

— Пятидесятый.

— О! Ещё десять лет мы можем тут свободно развлекаться, а потом жопа. Всех перепишут и придерутся, что мы тут делаем? Русские? Кто такие? Как сюда прибыли? Китайцы? Идите на хер, китайцы. Англичане? Туда же идите, или даже дальше!

— Кстати, в Китае скоро опиумная война начнётся, — сказал задумчиво Устинов.

— Первая уже закончилась в сорок втором, а вторая в пятьдесят шестом начнётся, — уточнил Санечка. — По итогу этой войны, кстати, и Уссурийский край к России присоединится.

— В Китае сейчас идёт восстание Тайпинов, поднятое Хун Сюцуанем, выкормышем иезуитов, — сказал Мишаня. — И будет идти до шестьдесят четвёртого года. Правительство Цинь в опасности.

— Ну, Мишаня опять про иезуитов, — смеясь начал Устинов.

— Не опять, а снова. В сорок первом Англичане и Штаты начали войну против Китая. Тут же вспыхнула революция. Англичане подписывают с правительство договор о передаче им Гонконга. В шестидесятом подписывается ещё один договор, а в шестьдесят четвёртом Англичане помогают Циньскому правительству подавить восстание. Причём Европейские государства официально держали нейтралитет, а торговцы и миссионеры активно поддерживали восставших, поставляя оружие и боеприпасы. Это их метод ведения политики и торговли.

— Интересно, — сказал Санечка. — Я этого не знал. В Китай не поедем.

— Почему? — удивился Михаил. — В Гонконге всё спокойно, как в Багдаде. Там Британцы. Можно и сплавать. Интересно.

— Что там делать? — спросил Селиванов. — Сейчас там, точно, — помойка. Если только торговать? Надо с китайскими купцами пообщаться. В устье этой реки их должно быть много.

— Вот и сплаваем, — подумал Санька. — Только русалки русло почистят.

— Зачем тебе верфь? — спросил Устинов.

— Корабли строить. Мы там наловчились хорошие корабли строить.

— Парусные? — Яковенко.

— А какие же, — хмыкнул Санька. — У меня и заготовки есть в «закромах». Детали. Можно сразу начать собирать. За полгода, большую шхуну соберём, за месяц тридцатиметровую.

— А большая, это какая? — это Яковенко спросил.

— Пятьдесят метров.

— А зачем тебе паруса? — скривился Яковенко. — Сейчас уже вовсю пароходы строят. Буквально переделывают парусники в пароходы.

— А я разве сказал, что собираюсь парусные строить. Дизельные. Винтовые. Купим валы, винты, дизели.

— Думаешь, это просто? — спросил Селиванов.

— Не думаю. Знаю, что сложно. Но приглашу спецов. Они соберут. Жить у моря и не иметь свою флотилию. Нонсенс.

— Э-э-э… А если купить уже готовый корабль и перенести его сюда. Как дырчик. Ты же смог, — спросил Устинов. — Или просто, э-э-э, спи*дить. Сможешь перенести?

Санька почесал себя за ухом.

— Перенести-то, наверное смогу. Не пробовал, правда. Но спи*дить? Не хорошо как-то.

— Я вот, что подумал, — улыбнулся Славка. — Если ты организмы человеческие лечишь, то может быть ты и старое оборудование починишь? Просто у нас стоит на приколе много ломанных пароходов.

— Хм! Не задумывался как-то. Надо попробовать. Прямо озадачил ты меня. Заинтриговал. Что-то мне подсказывает, что если судно будет на ходу, то восстановить его до первоначального состояния получится. В моих… э-э-э. Ладно, не важно.

Санька хотел сказать, что в ноосфере наверняка найдётся матрица любого созданного в материальном мире оборудования, но не стал ничего говорить про ноосферу.

Саньке идея с покупкой или хищением современного судна понравилась, но он вида не подал.

— Ведь можно договориться с судовладельцем и взять судно во фракт, — подумал он. — Правда нужно будет ставить инфраструктуру. Причальную стенку, нефтебазу. Блин, как всё сложно. И нужно ли это всё ему? С парусниками проще. Есть ветер — плывём, нет ветра — гребём.

— А здесь что ты делаешь? — спросил Селиванов.

— Отдыхаю, — пожал плечами Санька. — От трудов царских праведных.

— Скучно одному? — продолжил лезть под шкуру Олег.

— Не очень. Я могу жить один. Я же по первой специальности лесник.

— Да-да, ты рассказывал когда-то. Но в компании всё-таки веселее? — пытал и пытал Олег.

— Не всегда, — уклонился Санька. — Но я и в компании могу быть одиноким.

— Хорошее, э-э-э, умение, — улыбнулся Олег. — Я вот о чём, мужики, хотел сказать. Тут сейчас, своего рода Клондайк. Можно земель оттяпать, мама дорогая.

— Сейчас ты оттяпаешь, а потом придут большевики и оттяпают у тебя, вместе с руками и головой, — сказал Устинов.

— Мы можем повлиять на историю, — сказал Михаил.

— Миша, Красное колесо не остановить, — покрутил головой Селиванов. — Если тут жить, придётся встраиваться. А это значит — пройти гражданскую войну. Честно говоря, я — не хочу воевать. Зачем? За кого? За чьё светлое будущее? Это даже не наш мир.

Все вдруг «скисли».

— Наливай, Миша, — попросил Петрович. — Что-тогрустно становится.

И действительно. Все выпили, закусили и разбрелись по отведённым им койко-местам.

На следующий день охотились и охота радовала. Шурочка Яковенко залез на соль и за ночь, глядя в прибор ночного видения, убил четырёх козлов и крупного оленя рогача. Мужики так находились, что даже не отреагировали на выстрелы. Хотя первая соль была всего в двухстах метрах от хоромин. Третий день ходили немного. Санька их не лечил, чтобы мужики прониклись и они прониклись.

Санька только перед самым сном разжалобился и снял с них усталость, наполнив силой. Иначе они бы просто не заснули. С