Нить в прошлое - Михаил Васильевич Шелест

трезвым его не видели. Он спал на веранде, вставал, садился за стол. Из-за стола его обычно уносили на диванчик.

Полковник когда-то, в самые тяжёлые для наших вооружённых сил годы, служил в частях ПВО где-то под Хабаровском и сильно переживал за «дырявое» как он говорил небо. Он приезжал в зимовье и с горя напивался. Но стрелял он хорошо и был, на удивление, удачливым охотником. Вот и теперь он отличился первым, произведя два выстрела подряд и убив сразу двух оленей.

Поговорили в первый же вечер. Хорошо так поговорили. На охоте все молчали о том, чём думали, а за столом, сразу после третьей, посыпались вопросы.

— Дайте первым спрошу я, — сказал Петрович. — Что-то я себя очень неплохо чувствую. А ещё сегодня утром я с трудом поднялся с постели. Старенький я. За семьдесят. А сейчас, после пяти часов охоты, чувствую себя помолодевшим. Это почему?

— Это потому, что во-первых — переход всегда обновляет организм, а потому уходят повреждения органов, а во-вторых — я немного вас всех подпитал силой, поэтому вы чувствуете себя свежими и полными сил. Это вам, как бонус к обещанному сервису.

— Интересно-о-о… Так любой подлечивается кого ты переносишь? — спросил Яковенко.

— Не любой, — соврал я, набивая цену.

— Понятно, — удовлетворённо кивнул Яковенко. — Спасибо.

— Ерунда! Сочтёмся! — сказал Санька.

— Хе-хе, сочтёмся… Хорошо сказано. — Сказал Военный. Онтогда ещё был почти трезв. Три рюмки-то всего выпили.

— То есть, каждый раз, как мы сюда будем приезжать, ты нас будешь подлечивать? — уточнил Селиванов.

— Почему бы и нет. Если будете приезжать.

— Есть варианты? — спросил Селиванов.

— Есть. Согласие — продукт непротивление сторон, — туманно выразился Санька.

— Ну, это понятно. Тебе нужны какие товары?

— Много чего. Не думаю, что ты один потянешь. Вот список.

Санька передал лист бумаги качества шестнадцатого вера, исписанный убористым почерком.

— Это средние века? — спросил Славик.

Санька кивнул, Олег осмотрел лист писчей бумаги сделанный вручную, на просвет.

— Герб России,- сказал он.

— Дай гляну! — протянул Санечка руку.

— Потом, почитаем пока. Да-а-а… Список большой. У меня и денег таких не будет.

— Дай гляну, — протянул руку Устинов. Он взял лист и пробежал список взглядом. — Много… Генераторы, мельницы, холодильники, печи, кондиционеры, компьютеры. Компьютеры тебе зачем?

— У меня ваш интернет будет ловить.

— Врёшь⁉ — не поверил Селиванов.

— Иди ты! — удивился Устинов.

— И ватсап? — спросил Санечка. — Между мирами?

— Нормальная связь. Так, что сеть будет. Нужны компьютеры. Пока парочка. Сервер и рабочий.

— Это понятно. — Устинов задумчиво тарабанил пальцами. — А что ты говорил у тебя ещё есть на продажу, кроме мехов и драгоценностей? Древние монеты есть?

— Хм! Да, сколько угодно. Есть арабские золотые монеты Омейядского халифата. Примерно семисотых годов. Есть… Да много чего у меня в царских закромах лежало.

— Лежало, или лежит? — спросил Устинов.

Санька проигнорировал «прокус».

— Вот это правильный ход, — сказал Селиванов. — Посмотреть, что есть на аукционах. Выложить фотографии.

— Ты увлёкся нумизматикой? — спросил Устинова Санечка.

— Так… Интересовался, — со странными интонациями в голосе произнёс Устинов.

— Да, ладно, — рассмеялся Яковенко. — Неужели хранишь дома?

— В банке, — буркнул Славик. — Там есть и по сто тысяч и больше. — Магдебурский таллер тысяча пятьсот девяносто первого года с Фридрихом — сто тридцать тысяч в среднем, Австрийский — двести.

— Не-е-е. С нумизматикой — ерунда, — сказал Санечка, после выпитой «четвёртой». — На заграничные аукционы не выйдешь. А если выйдешь, то ФБР, или другая иностранная служба возьмёт в оборот, или сдаст нашим и те повяжут за контрабанду. Незаконное пересечение границы предметов, представляющих… Меха — нормальная тема. Вон, через Вовчика сдать.

— Я могу сдать, — сказал Петрович. — Легко. А там… Баргузинский, или какой. Какой соболь попался, такого и сдам. И лис давай, и белок. Я за здоровье всё продам, даже душу, хочешь?

— За душу потом поговорим, — снова встрял Селиванов.

— Ты, что такой? — забурчал Дедушка. — Моя душа, хочу, продаю, хочу нет. Мне может, понравилось здесь. Примешь, Викторыч, на постой? Я сейчас с таким здоровьем, тебе что хочешь построю. Я ведь строитель.

— Мне нужны будут кораблестроители. В устье Сучана верфь ставить буду. Мастера мне очень нужны, если хочешь, оставайся.

— Дедушка, ты чего, серьёзно? — спросил Санечка ошарашено. — Присмотрись хоть.

— Вот и присмотрюсь. Не уезжаем же мы ещё?

— Э-э-э… Только приехали, вроде, — сказал и хохотнул Славка. — Вот ты, Петрович… А кто за тем хозяйством присмотрит? Вовчик сдуется один.

— Справится.

— А баб Маша твоя как?

— Ничего с ней не станется. На побывку приезжать буду. Как с командировки. Можно ведь на побывку ездить?

— В любой момент, — кивнул головой Санька.

Налили по пятой. Здесь алкоголь Саньку не «плющил» и он пил его легко. Славка, вроде, как незаметно, после каждой выпитой рюмки поглядывал на него и удивлённо вскидывал брови. После этой спросил:

— Тут не так вставляет?

— Тут воздух другой, — согласно кивнув, сказал Санька.

— Я бы тоже остался, — сказал ещё не пьяный Военный. — Что мне дома делать? На пенсии. Скукота. Кота сюда заберу. Можно?

— Можно, — сказал Санька. — И с котом можно, и без кота. Тогда и кошку найди ему. Хотя у китайцев кошки в Фанзах имеются.

— О! Это точно! Он у меня ещё молодой… Тогда я дома дела доделаю и приеду.

— Не надо. Я тебя из Хабаровска перевезу.

Все переглянулись.

— Это пи*дец какой-то, — сказал Устинов. — Слушаю сам себя, вас и о*уеваю.

— И я тоже, — сказал Санечка. — Наливай, Мишаня. Не берёт чёта.

Мишаня, как давно обратил внимание Санька, был постоянно на «штуцере высокого давления», то бишь, на розливе, причём это ему нравилось. Почему так повелось? Наверно, потому, что у него рука твердая, даже после много выпитого. Не проливает. И дозу контролировать сам может.

Выпили по пятой.

— Так ты скажи, Викторович, кто ты и откуда? — задал, наконец, Петрович всех мучавший вопрос.

Санька усмехнулся.

— А если не отвечу? — спросил Санька. — Вячеслав же рассказал вам. Как я умер, и