Солдат и пес. Книга 1 (СИ) - Валерий Александрович Гуров

преступный замысел он спланировал и подготовил заранее. Но осуществить не смог благодаря бдительности личного состава части.

Произнося доклад, я видел, как меняется лицо командира. Во взгляде, в мелких черточках мимики я угадал живой интерес к рядовому солдату, умеющему так связно и толково излагать мысли.

— Сообщники? — вновь отличился лаконизмом полковник.

— Вряд ли, — ответил я уже куда свободнее. — С собаками бы мы их обнаружили. Да и часовой бы нескольких человек уж точно бы заметил! А он сначала не был уверен: почудилось, не почудилось… Была бы группа, не почудилось бы. И…

Тут я прервался. Умышленно, разумеется.

— И? — вцепился полковник в обрывок фразы.

— Ну… это уже мои домыслы.

— «Война и мир» тоже домысел. Даже вымысел. А толк есть. Давай свои домыслы.

— Слушаюсь!.. Вообще говоря, он производит впечатление просто мелкого воришки. Не диверсант. Даже не рецидивист какой-нибудь. Скорее всего, пробрался, чтобы украсть что-нибудь, что в хозяйстве пригодится. Такого же добра на территории наверняка много!.. Да, он представился как Николай Шубин. Думаю, это несложно проверить.

Полковник выслушал все с неким затаенным интересом. Я угадал, что соображения ему понравились. То есть, он увидел в них здравый смысл. Вполне возможно, мои умозаключения в чем-то совпали с его собственными.

Он повернулся к капитану:

— Николай Шубин… Тебе такая фамилия не попадалась в книгах учета? Среди гражданских служащих, которые когда-то тут работали?

— Нет, товарищ полковник, — твердо ответил капитан. — Не встречалась такая.

Полковник вновь обратился ко мне. И вроде бы в его глазах мелькнуло одобрение. Но точно сказать не могу. Просто не успел разобрать.

Из-за угла объемистого двухэтажного здания — как я понял, это и штаб, и вообще все службы управления частью — выкатил, завывая мотором, УАЗ-469 с включенными фарами. Лихо, с молодецким виражом подлетел к КПП. Отчетливо скрипнул ручник.

Не глуша мотор, из машины выскочил…

Ого! Из машины выскочил знакомый мне рядовой Гладков. На сей раз с формой у него был полный порядок. Ии ремень, и воротничок, и крючок — все на месте. И узенькая полоска подшивы поверх воротничка казалась белоснежной. И вообще весь вид его был щегольской, удалой и придурковатый — как полагается командирскому шоферу.

Так вот вы кто, рядовой Гладков! Водитель командира части. Теперь понятно, почему такой борзый.

— Товарищ полковник! — с умеренной аффектацией откозырял он. — Транспортное средство в исправном состоянии, к выезду готово!

— Отгони туда, — показал командир. — Заглуши, ключи мне. И свободен. Сам поеду.

— Есть! — Гладков кинулся выполнять.

Тут послышался шум мотора снаружи, за воротами метнулся свет фар. Явно какая-то машина подъехала к КПП.

Шеф заторопился.

— Павел Сергеевич! — почти по-дружески обратился он к капитану, — всех запиши поименно, кто участвовал в задержании. Список мне к утреннему разводу.

— Есть…

Из здания КПП выскочил смуглый черноволосый боец:

— А таварыщ палковнык! А там штатский пришел…

— Знаю, — резко оборвал командир и поспешил в здание.

Капитан вынул из планшета карандаш, блокнот, стал записывать всех нас. А я, конечно, не преминул взглянуть в освещенное окно КПП.

И верно, увидел двух штатских. Один приземистый, плотный, постарше. Второй высокий, статный, молодой. Такие аккуратные, в строгих темных плащах, светлых рубашках, галстуках… Джентльмены, елки-палки!

Они по-свойски поздоровались с командиром, все трое заговорили оживленно, как давние знакомые. Я четко отвечал на вопросы капитана, а сам стремительно думал.

— Ну все, — заключил тот, захлопывая блокнот. — Отбой тревоги, всем спать!

— Я снаряжение проверю, — сказал я, присел, делая вид, что поправляю ошейник, вернее, карабин, соединяющий ошейник и поводок. И успел увидать, как солдаты сопроводили нарушителя, который опять клялся, божился, стучал себя в грудь, махал руками… На штатских это не произвело ни малейшего впечатления. Они умело, то есть цепко и как бы без всяких усилий схватили его за рукава и вытянули задержанного так легко, словно не человек, хоть и щуплый, а так, нечто незначительное. Я услышал, как захрустели шаги по ту сторону забора, причитающий голос:

— Ребят, да я не хотел, я случайно залез… — все нес он свою плачевную пургу, а в ответ ничего. Потом щелкнули дверцы, хлопнули, голос оборвался. Мотор гулко взревел, свет фар описал сложную фигуру, и машина понеслась прочь.

— Ну, Сергеев? — недовольно спросил дежурный. — Долго возишься!

— Все, товарищ капитан, — я выпрямился, проверочно дернул поводок.

Из КПП вышел командир.

— Я поехал, — сказал он. — Ворота откройте… Сергеев!

— Я, товарищ полковник! — я вытянулся.

Он будто бы запнулся.

— Ладно, — ответил так, словно отвечал не мне, а себе. — Потом. Свободен, иди!

И я пошел. То есть мы — с Громом. Он вел себя очень спокойно, сдержанно, без лишнего любопытства поглядывал по сторонам. Мы шагали, чуть приотстав от Зинкевича с Табачниковым, но Гена вскоре оглянулся:

— Борь!

— Иду, иду.

— Ну как тебе наши дела?

— Не скучно, — я улыбнулся. — И часто здесь так?

— Да не то, чтобы… Но напрягают, дергают по любому поводу. Как, скажи, золото мы тут охраняем! Ну, конечно, можно понять, база центрального подчинения! Из Москвы начальство приезжает, из Министерства, из Генштаба…

Здесь Геннадий увлекся, пошел рассказывать о том, что несмотря на статус части, личного состава вечно не хватает, отрабатывать приходится за двоих… Трудно, да. Напряженка. Так и служим!

Я, понятно, не упустил случая расспросить о руководстве части. Выяснил, что командира, полковника, зовут Романов Евгений Павлович, начштаба Демина — Георгий Михайлович. Замполит — подполковник Синяков Анатолий Александрович. Всего офицеров двенадцать, прапорщиков немногим побольше. Сам Геннадий Зинкевич попал сюда сразу после учебки, почти полтора года. Теперь «дед», ждет приказа.

Узнал я и то, о чем догадывался и прежде. Наш взводный, старший лейтенант Смольников — офицер, выслужившийся из рядовых. Попал в «Красную Звезду» в сущности, случайно, там и прикипел к служебному собаководству. Остался на сверхсрочную. Стал прапорщиком. Потом через какие-то курсы, приравненные к среднему военному училищу, стал лейтенантом. Сейчас — старший. Это штатный максимум, доступный ему здесь, но он, понятно, на большее не претендует. Здесь он уже лет десять, если не больше, видимо, планирует так и выслужить весь срок, который остается уже небольшим до пенсионных двадцати пяти… Ну, ясное дело, уходить на дембель старлеем как-то малоприлично, наверняка дадут капитана… Но все это лишь предположения.

Вот такой примерно разговор. Самый обычный. Но меня он чем-то зацепил. И я пока еще не мог понять, чем. Хотя кое-какая мозаика у меня начала складываться. А главное, эти двое штатских, забравшие нарушителя… Хм! Ну да ладно, об этом я подумаю завтра.

На завтра мы, бойцы ВВКС урвали лишний час сна благодаря Геннадию. Утренняя зарядка — ну ее