Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

Земля внизу теперь плохо видна, хотя выбежавшая на полянку графиня все еще держит свечу, как можно увидеть через прозрачный пол нашего летательного агрегата.

— Надо ей сказать было, чтобы не выходила на площадку взлета, вдруг придется вернуться! — говорю графу.

— Господин Терек, как самочувствие? Не тошнит? В туалет не хочется? — осведомляюсь у еще непроверенного члена экипажа.

Он с очумелыми глазами отрицательно трясет головой, держась изо всех сил за пьедестал и явно боясь даже посмотреть вниз.

«Ладно, хоть молчит! И то хорошо!» — мелькает вторая мысль.

— Так, граф, здесь хватит такой высоты? Все двести метров будет, когда над равниной полетим! Пока отлетим от города и зависнем над лесом, капсула изначально направлена в сторону Станы и Ариала, так что двигаемся в правильном направлении!

Вчера выяснил у графа, что водительских прав дома у него не было никогда, значит скоростью придется мне управлять одному пока.

— Ну, хватит над городом висеть! Полетели, господа-товарищи!

Поэтому я прошу графа перехватить мои тумблеры и строго его инструктирую:

— Держите ровно, ваше сиятельство. Вперед можно, тогда только выше поднимемся, хотя тоже не стоит, а вот вниз точно нельзя, а то графиню раздавите капсулой!

Граф с центрального табурета перехватывает мои тумблеры и держит, вроде, очень аккуратно.

Я пересаживаюсь на его место, осматриваюсь по сторонам и трогаю вперед тумблеры, до первого перещелкивания.

И вот мы полетели, бесшумно и почти незаметно с большой высоты, но скользим по воздуху явно.

Движемся над плохо видимым в утреннем тумане холмом Варбурга, а нас вообще никто не видит в темном еще небе.

— Скорость километров десять! — докладываю графу. — Полет нормальный!

— Давай уже, притопи гашетку! — усмехается он.

— Темно, ваше сиятельство, но попробую, — я аккуратно перещелкиваю тумблеры на еще один раз.

Тут уже капсула прибавила ходу раза в три.

— Примерно под тридцать летим!

— Давай еще, видно же все по курсу! — командует граф. — Где наша не пропадала! И воздух для вентиляции откуда-то пошел с передней стороны! — он водит рукой перед прозрачной панелью. — Предусмотрено здесь такое дело!

— Да, Ариал уже вышел из-за горизонта, освещает нам путь прямо по курсу! Можно и прибавить! — я в третий раз перещелкиваю управляющие тумблеры.

«Летим в полной тишине, может и зря я так браво ору, но хочется Терека приободрить немного», — понимаю про себя ситуацию.

Направление выбрано примерно правильное, то ли в сторону Станы, то ли к Великому лесу, так что можем лететь пока без коррекции направления. Тем более, что сам Терек вцепился в пьедестал и с ужасом смотрит вокруг, его к управлению точно допускать нельзя.

Третье переключение тумблеров скорости разогнало нас до восьмидесяти-девяносто километров в час.

— Вот, господин Терек — если так лететь, за четыре кунда пролетим два дня пути на лошадях, — говорю я ему почти в ухо, когда наемник понемногу приходит в себя.

Ведь все летим и не падаем, сколько можно трястись от ужаса.

Четыре кунда — это примерно час по нашему земному времени.

— А еще раз переключишь коробку передач, так и до двухсот с лишним разгонимся! — радуется, как ребенок полету граф.

— Рассветет полностью — переключу! — обещаю я. — Вы, ваше сиятельство, лично за энергоячейкой следите! Вон, там уже девяносто процентов энергии осталось!

— Так мы из графства уже вылетаем, вон там пограничная река, конец моего владения и граница с этим придурошным бароном! — показывает он мне вниз, я сам вижу полосу реки среди деревьев. — Который у всех торговцев все отнять постоянно хочет! Поэтому через него никто не ездит! Дебила благородного кусок!

— Летим пятнадцать минут и уже пол дневного пути на лошадях прошли, еще десять минут и в Гальд попадем! — вовсю веселится граф. — Терек, старина, хватит трястись! Будь мужиком! Смотри, как можно летать над землей! Как самые настоящие птицы!

Вот так, перекрикиваясь от восторга и общего возбуждения, мы держим путь немного под углом к встающему все выше Ариалу.

Глава 14

В том же направлении мы пролетели еще половину часа, то есть ровно два кунда, которые нам теперь отмечает по своим часам граф.

Есть у него такое солидное блюдце на груди, сантиметров восемь в диаметре, даже с камнями драгоценными, местные часы, которые считают именно эти пятнадцать минут и то, сколько их проходит за местные сутки.

От графа наследнику досталось, сам бы он не расщедрился на такую, страшно дорогую по местным понятиям вещицу.

Сложная довольно система подсчета времени, но, какая уж есть в Ксанфе с Гальдом, такой и пользуемся, не нами все это придумано. Не нам пока ее и отменять.

Терек все так же заметно жмется к своему пьедесталу, уже не стучит зубами, а сидит молча, умоляюще глядя на нас с графом. Очень хочет опуститься на землю, но боится даже попросить об этом, рот даже не открывает.

«Реально балластом выступает наш бравый наемник, ладно, хоть за тумблеры не хватается с дикими криками, — печально вздыхаю я, глядя на него. — И выпрыгнуть не пробует, головой о стенки капсулы не бьется!»

«Можно, конечно, в полете и без него обойтись, хотя я все же рассчитывал, что свои тумблеры он сможет неподвижно держать, — понимаю я. — Хотя бы ту же высоту».

— «Теперь для нас с графом главное — высота и скорость, направление можно время от времени менять, даже во время посадок, — продолжаю я привыкать к полету на нечеловеческом изделии. — Поэтому без участия Терека в управление капсулой легко обойдемся».

— Торопиться не будем никуда, ваше сиятельство, сейчас главное — обкатать, то есть, облетать изделие инопланетного разума. Привыкаем и осваиваемся с управлением, чтобы не воткнуться в дерево или какой-то холм, — выдаю я приготовленную за последние пару минут программу.

— Да нам-то все нормально! — ржет граф, находящийся на большом подъеме от такого способа перемещения в пространстве. — Технологии пришельцев рулят! Но, вот от господина Терека я не ожидал такой пугливой реакции! Такой рубака, ни черта, ни бога не боящийся, а тут притих, как мышонок под плинтусом!!!

Общаемся мы с ним на чистом русском, так как в ксанфском языке еще и слов таких специальных многих не имеется.

— Ну, частое дело среди