Ревизор: возвращение в СССР 32 - Серж Винтеркей

— Что, сильный акцент? — усмехнулся тот.

— Да нет, вообще он нормально по-русски шпрехает, но мало ли что сам по этому поводу думает. Люба говорила, что он у нас в Лумумбе учился, потом в аспирантуру поступил, он уже лет семь в Союзе…

— Жаль, что он необщительный. Ну, ты хотя бы с бабой его подружись.

— Да мы уже и так с ней как подружки, — уверенно заявила Валерия. — Она мне всё про него рассказывает. Простушка! Из деревни, наверное, там люди совсем открытые. Просто стесняется сказать, выдает себя за москвичку. Ага, как же…

— Да уж. Болтун — находка для шпиона… Валюту, значит, привозит? — задумчиво проговорил Погашев.

— Привозит…

— Надо бы мне с ним поближе познакомиться. Попробуй её как-нибудь на самый конец дня записать. Я приеду за тобой, буду тебя ждать, он будет её ждать…

— Да он в машине всё время сидит.

— Ну, если я сам с ним не познакомлюсь, ты нас друг другу представишь. А там посмотрим…

— А как мы узнаем, когда тебе меня встречать? Я же не знаю заранее, когда они приедут.

— Ты, главное, на конец дня их запиши. А я буду за тобой каждый вечер приезжать, пока мы с ним не познакомимся.

— Ну, давай, — заулыбалась она. — Эх, девчонки обзавидуются!

* * *

Москва. Гагаринский райком.

Утром в четверг Гончарук вспомнил, что у него осталось одно незаконченное дело. То, что он выйдет из команды Володина, он для себя решил твёрдо. Ему просто нечего тут делать. Но уйти надо красиво, чтобы не тыкали пальцем в спину с проклятиями. Поэтому он позвонил на трикотажную фабрику и вызвал на встречу главного инженера Головина.

Необходимо было поставить того в известность, что скоро у него появится новый куратор и потребовать порвать с Быстровой.

* * *

— А что случилось с Дмитрием? — напрягся Головин, выслушав Гончарука.

— У него большие неприятности, — ответил тот. — Ближайшие несколько лет мы его не увидим.

— Как?

— Вот так, — развёл руками Гончарук. — И ещё. Нам известно, что у тебя отношения со студенткой МГУ Быстровой. Тебе надо порвать с ней как можно быстрее. Иначе у нас у всех будут такие же неприятности, как у Некрасова.

— Почему? — напрягся тот.

— Поверь, тебе лучше не знать, во что она нас втравила…

Угу, втравила! — с неприязнью подумал Головин. — Девчонка их втравила, взрослых опытных мужиков! Нашли, сволочи, кого крайней сделать!

— Хорошо, — не стал он спорить. Гончарук удовлетворённо кивнул и попрощался с ним.

Ага, щас! Аж два раза! — думал, глядя ему вслед, Головин. — Ещё будут мне указывать, кого мне бросать! С кем жить и кого любить! Моя личная жизнь вас никого не касается!

* * *

— Вызывал, Герман Владленович? — зашёл к Володину Гончарук.

— Где тебя носит, Николаич? С утра никого на месте нет, ни тебя, ни Белова, ни Некрасова. Вы что, до инфаркта меня довести решили?

— Что ты! Я же весь в хлопотах. Пытаюсь все разрулить перед уходом. С Головиным вот, встречался, с любовником Быстровой.

— И что?

— Всё передал. И про Некрасова, и про Быстрову.

— И что он?

— Вроде, понял, а там — кто его знает. Чужая душа — потёмки.

— Ну, главное, ты до него информацию донёс.

— Донёс, — подтвердил Гончарук.

— Спасибо, Николаич. Тебя мне жальче всего из команды терять, — признался Володин. — Что Некрасов-то? Где он?

— С адвокатом встречается.

— Вот!.. Ты глянь, какой! Уже и адвоката нашёл! — поразился Володин.

— Зря он, что ли, деньги вперёд просил? — ответил Гончарук, не став сообщать, что адвоката сам ему привел. Это было его первое поручение от Захарова в новой команде. Некрасов был ему очень признателен.

— Нет, а он молодец. Ему бы опыта побольше… Я бы лучше с ним остался, чем с Беловым.

— Так всё ещё впереди. Выйдет Димас и вперёд, — усмехнулся Гончарук.

* * *

В четверг специально не стал с самого утра звонить юристу, хотел дать время Мещерякову предупредить его насчёт меня. Но не застал Альникина ни в одиннадцать, ни в двенадцать. В конце концов оставил ему свой телефон через секретаря и продолжил оформлять записки для Межуева.

Он позвонил только во втором часу. Я уж думал, что уеду скоро на лекцию от общества «Знание» и пролетит опять Черкашин со своим восстановлением на заводе, как фанера над Парижем.

— Ну, это правильно вы говорите, надо на месте документы смотреть, — выслушав меня, признал он. — И хорошо бы, чтоб присутствовал и этот работник… Чтобы сразу с ним согласовать возможный вариант решения, который обе стороны устроит.

— Как скажете, — ответил я. — Вы здесь главный, вам и карты в руки.

— Очень хорошо, — рассмеялся он. — Люблю, когда меня работать не учат.

Он предложил съездить на завод завтра.

— Не знаю, сколько у нас это займёт по времени, — прикидывал он, — но не думаю, что больше нескольких часов. Просто, дальше, боюсь, я буду занят и не знаю, когда смогу заняться вашим делом.

Ну, понятно… Если он взялся за дело Димаса, то это будет и долго, и непросто…

— Давайте, завтра! — охотно согласился я. — Мы только «за». Быстрее решится этот вопрос, быстрее человек устроится на нормальную работу.

Договорились с ним встретиться завтра в десять у завода.

* * *

Москва. Партком завода «Серп и молот».

Главный энергетик Лосев познакомил Вагановича с начальником гражданской обороны службы главного механика Пестовым Геронтием Васильевичем. Мужичку было уже пятьдесят семь лет, через три года он собирался на заслуженный отдых и планировал, где будет встречать свою старость. Они быстро нашли общий язык и собирались втроём у Вагановича когда в обед, когда ближе к концу дня. Иногда с коньяком…

Новым приятелям Вагановича был очень интересен его опыт работы первым секретарём горкома. Он знал эту партийную кухню изнутри, и, как они решили, в Москве всё то же самое, только в других масштабах. А заглянуть в партийное закулисье им было очень любопытно.

Как только Ваганович понял это, он начал развлекать их байками из жизни городского главы. Где-то расскажет реальную историю, без конкретных имён и фамилий,