Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

Диогеша раздулся так, что я стал всерьез опасаться, как бы он не лопнул.

А Ормин, завидев дочь, нахмурился и рявкнул:

— Ты что здесь делаешь?

— Па–ап, не сердись. Вы так долго не возвращались. Я подумала, вдруг что–нибудь случилось…

— И полезла сюда, чтобы с тобой тоже случилось это «что–нибудь»?

— Нет, чтобы вас спасти.

Невольная улыбка тронула губы старейшины, в глазах засветилась гордость за дочь.

— Да ладно тебе, Ормин, — я махнул рукой и направился к девочке. — Сейчас здесь безопасно. А будь иначе, Сальвана бы нас выручила.

Я обнял ее, но она с опаской отстранилась.

— Ты больше не зверь, да?

— Да.

Было видно, что ей страшно, но она храбрилась изо всех сил. Отвлек нас Леха.

— Димыч, так что с Архомом–то? Реально умер?

На то, чтобы коротко изложить все, что произошло в Треглаве, ушло не меньше четверти часа. Я рассказал и о попытках призыва светлого бога, и о захвате города темными. Лекс и зенолы слушали с открытыми ртами.

— Фигасе. Да уж, Димон, попали вы в заварушку. И что, Нариэль так и не пробудился?

— Нет. Походу, трех раз оказалось недостаточно.

— Мощная книга, раз с ее помощью можно призывать богов, — Ормин задумчиво покачал головой. — Нам сегодня многое пришлось узнать. Никак не могу прийти в себя от мысли, что сторонники Мерхема все это время жили среди нас. Раньше ведь я считал, что Архом их чем–то соблазнил…

— Нашел! — воскликнул вдруг зенол с серьгой, выныривая из недр шкафа.

Мы разом обернулись. Он стоял, потрясая большим сверкающим ключом, по которому пробегали яркие желтые искры.

— Что это? — в недоумении спросил Леха.

Глаза Ормина загорелись радостью.

— Это же ключ от ошейника Послушания, верно?

— Ага, там осталось еще несколько таких «ожерелий».

— Иприл, молодчина! Теперь мы освободим Горных Великанов, и они снова станут мирными!

Он кинулся обнимать соплеменника, зенолы возбужденно зашумели, один даже начал приплясывать.

— Конечно, это еще не победа, но прямая дорога к ней, — торжественно объявил ремонтник Халеб и повернулся к Лешке: — Скидывай мантию, починю.

Тот, покраснев до корней волос, отступил назад.

— Эмм… позже… Вообще–то у меня под ней почти ничего нет.

На лицах зенолов появились улыбки, но Ормин, сохраняя полную серьезность, шагнул к Лексу.

— В таком виде ты все равно не сможешь идти, обморозишься. Так что возьми хотя бы это.

Он протянул ему тунику, найденную, вероятно, в шкафу. Леха взял ее и, спрятавшись за ледяной колонной, переоделся. Когда он вернулся, я удивленно хмыкнул — ни дать ни взять зенол.

— Хорошо выглядишь, — засмеялся Иприл.

— Чувствую себя местным, — с довольной улыбкой подтвердил Лешка и, повернувшись ко мне, спросил: — Похож?

— Копия, не хватает только серебряных побрякушек, — порывшись в суме, я достал амулет, отнятый у Архома, и протянул ему. — Ну–ка, примерь.

Лешка повесил на шею диск, и вдруг на его лице стали вырисовываться татуировки, а на лбу появилась сверкающая спираль. Она начала вращаться, разгораясь все сильнее. Зенолы замерли от удивления. Сальвана, подбежав, во все глаза смотрела на чудо. Лекс вскрикнул, покачнулся и машинально схватился за ее плечо. В тот же миг на белой коже девочки тоже проступили знаки.

Ормин с полминуты таращился на них, потом выдохнул:

— Благословение Дагданы! Она выбрала нового шамана! Не хочет, видать, наша покровительница оставлять племя без магической защиты. А ты, доча, получается, с этой минуты его помощница.

Сальвана в восторге завизжала, запрыгала, подтягивая коленки к груди.

— Ур–ра–а-а! Ну, Пухум, теперь держись!

Лица зенолов светились настоящим счастьем. Я их понимал: такой шаман, как Лекс, добрый и справедливый, будет прекрасной опорой всем черногубым. Да и Сальвана, хоть и воевала время от времени с неведомым «противным Пухумом», была прекрасным человеком. А если добавить к этому найденный ключ, то можно считать, что племя в безопасности. Им надо только свергнуть оставшихся заговорщиков, и все будет хорошо.

Выполнено задание: помочь племени зенолов.

Опыт: +400.

Видение: +5.

Эх, чуть–чуть до левела не хватило.

Глава 32. Гару–Фахтум

Когда восторги немного улеглись, я повернулся к Лексу.

— Слышь, Лешич, раз ты теперь шаман, то тебе меня и исцелять. Помоги избавиться от Аленушкиного наследства.

Его глаза, окаймленные рыжими ресницами, округлились от удивления.

— Офигел? Как я тебя вылечу? Сам же знаешь, я в этом ни ухом, ни рылом.

— Ну, научишься…

— Ага, когда русалка на шпагат сядет.

Оглядев пещеру, я задумчиво сказал:

— Кое–что могу подсказать. Кархум говорил, что этот ритуал похож на изгнание вампирской сущности. Типа нужна кровь люмена и серебряный гроб. С кровью, сам понимаешь, проблем не будет, а гроб… Можно вон тот ящик завалить украшениями с трупов. — Я повернулся к Ормину. — А если не хватит — вы ведь дадите свои? Ненадолго.

Но старейшина покачал головой.

— Такое серебро не подойдет, Рокот. Тут нужно особое, которого касалась плоть Дагданы. Именно из него и сделан тот гроб, в котором лежала твоя подруга. Но сейчас к нему не пробраться.

За спиной послышался радостный визг. Я повернулся — Сальвана трясла кулачками, подпрыгивая от нетерпения.

— Я знаю, знаю! — воскликнула она, и у меня зазвенело в ушах. — Слышала, как дядя Кархум говорил Архому, мол, когда наступит время, передам тебе свою силу в пещере Серебряного тумана! Они пошли туда, а я проследила. Там серебра видимо–невидимо, правда. Показать дорогу? Показать?

Зенолы переглянулись, и Ормин, поразмыслив, ответил:

— А что, можно попробовать. Именно в этой пещере Великий Дух обрел свою суть и стал величайшим божеством. Есть легенда, что первый шаман — мы называем его Гару–Фахтум — провел там ровно сорок дней. И Дух Гор был настолько милостив, что передал ему часть своей мудрости.

— Отлично! — воодушевился Леха. — Погнали, попробуем. Только я понятия не имею, что сказать в молитве.

Ормин снисходительно улыбнулся.

— Важно не что, а как ты будешь говорить. Слова должны исходить от чистого сердца, при этом надо, чтобы их произносил человек добрый и искренний. Между нами говоря, я уверен, что коварного Архома Дух слушать бы не стал. А вот тебя — очень даже может. Но тут есть одно препятствие…

— Какое, пап?