Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

— Я могу взять с собой друзей?

Чародей на секунду задумался.

— Хорошо, человека два–три, больше не надо. И помни, в усыпальницу можешь войти только ты, для других это смертельно опасно.

Я кивнул и поднялся.

— Все ясно. В полдень жду посланца на пустыре.

У двери меня настигло предупреждение Шериуса:

— Прошу тебя, будь осторожен! С духом Ворожена нельзя ссориться, нельзя оскорблять его. И никаких угроз. Ты должен быть тверд, но корректен.

В эту ночь мне снова приснился Утрес–Крех. Сон был не таким ярким, как прошлый, силуэт темного бога лишь едва очерчивался в туманной дымке. Он сидел на огромной куче камней и внушал мне:

— Ты получил золото и получишь еще! Теперь ты богат и станешь самым сильным воином в Мелизоре. Властелином мира!

Мне не нравились его слова, но возражать почему–то не хотелось.

— Я научу тебя самому сильному колдовству. Поделюсь с тобой своей властью.

Присмотревшись, я понял, что сидит он не на камнях, как мне сначала показалось — большая груда под ним сложена из человеческих черепов. Один из них подкатился к моим ногам, поводил единственным глазным яблоком, которое еле держалось на остатках сгнивших мышечных волокон, противно скрипнул челюстями и перекусил выползшего из пасти жирного червя. И тут я заметил, что такие же черви облепили все черепа, сотней маленьких острых зубов они вгрызались в островки засохшей плоти, полируя кости до белизны.

Что–то склизкое проползло по моей ноге. Опустил взгляд — стою босиком по щиколотку в кишащей массе. Черви один за другим впиваются в тело, темными бугорками перекатываются под кожей, пытаясь сожрать меня изнутри. Господи, мерзость какая!

Я проснулся от собственного крика. Филин, разбуженный моим воплем, шарахнулся к потолку, а приземлившись, проворчал:

— Что ты орешь? Лучше бы делом занялся.

— Каким? — ядовито поинтересовался я, пытаясь отдышаться.

— Девушку расколдовать надо.

Я покосился на Фросю, маячившую у стола, и с недоумением воззрился на Диогена.

— Ты головкой ударился? Какую девушку?

Птица сердито фыркнула и пробубнила:

— Надо с Радуги чары снять, чтобы к ней вернулась память.

Не припомню, чтобы Диоген так о ком–нибудь пекся. Если только о Марусе. Иногда. Но это не точно.

— Я же вчера об этом спрашивал, а ты сказал, что не знаешь.

— Ничего я не говорил! — возмущенно опроверг филин.

А ведь и верно, не говорил. Уткнулся носом… то есть клювом в стену, и я сам за него додумал ответ.

— И что изменилось за ночь?

— Думаешь, пророческие сны только к тебе приходят? — ответил он вопросом на вопрос. — Если узнаем историю Радуги, то и Серому поможем, и как тебе не «испариться», поймем.

— Так что приснилось–то? Как ее расколдовать?

Филин потоптался на буфете и отвернулся. Понятно, придется шустрить самому.

Получено задание: Раздобыть лекарство для Радуги

Дверь избы распахнулась, и вошли Серый с Марусей. Еще вчера, после разговора с Шериусом, я написал им о новом походе в катакомбы.

— Здорово, Димон, — Серега крепко сжал мою ладонь. — Ну что, вперед, на штурм Эльдорадо?

— Нет! — послышалось возмущенное восклицание Василисы. — Сначала завтрак, иначе не выпущу!

Спорить никто не стал. Мы быстро опустошили миски с ее варевом и выдвинулись в поход. Посланец чародея ждал буквально в полусотне метров от избы. Им оказался Копус, тот самый маг, что вчера отвоевал меня у стражников. Поприветствовав нас, он с подозрением покосился на Фросю и сказал:

— Пойдемте. Здесь недалеко вход в Проклятые катакомбы.

— Тоже мне, провожатый нашелся, — язвительно вставила девчонка и гордо произнесла: — Этот район лучше меня никто не знает.

Если так пойдет, она и о тайном ходе через сарай может брякнуть. Я сердито посмотрел на нее и поспешил вмешаться.

— Знать–то она знает, но через магическую преграду все равно не пройти.

У Фроси хватило ума не спорить.

— Не беспокойтесь, — сказал Копус, — я все сделаю.

Мы спустились с холма, миновали сарай, через который пробирались вчера, и оказались на тропе, вытоптанной вдоль Гиблого квартала. К нам тут же поспешили двое стражников с угрожающими физиономиями.

— Подождите, — маг поднял ладонь, призывая нас не вмешиваться, и двинулся им навстречу.

Они о чем–то тихо переговорили, Копус показал какой–то манускрипт, и вопрос был решен — охранники дружно кивнули и позволили нам пройти. Пытаясь срезать путь, я сошел с тропы. Маг сделал предостерегающий жест, но опоздал — мой лоб врезался в невидимый барьер, тело словно током прошило, и неведомая сила отбросила меня на несколько метров.

Получено достижение — Стену лбом не прошибешь. Вероятность счастливого события: — 0.1%.

Что ж в последнее время одни минусы к удаче!

— Осторожнее, — укоризненно покачал головой подоспевший Копус. — Сейчас сниму защиту, тогда пройдете.

Он достал из сумы свиток, пробормотал заклинание и сделал приглашающий жест рукой.

— Теперь можно, прошу.

Я с опаской двинулся вперед, но преграда и в самом деле исчезла. Где бы такими закляшками на будущее запастись?

Безжизненные, пустые дома Гиблого квартала напоминали заброшенные декорации фильма–катастрофы. Ни людей, ни домашних животных, ни птиц — казалось, здесь даже насекомые вымерли. Мы молча двигались сквозь жуткую тишину, и нарушать ее почему–то совсем не хотелось. Только Фрося время от времени тяжело вздыхала и по–детски всхлипывала, глядя на родные улицы.

— Нам сюда, — тихо произнес Копус и, пройдя по валявшимся на земле створкам ворот, свернул во двор.

В прежние времена здесь, видимо, рос то ли вишневый, то ли яблоневый сад. Но теперь деревья высохли и почернели, превратившись в уродливых многоруких чудищ, которые своими крючковатыми пальцами то и дело цеплялись за одежду.

Сразу за садом стоял двухэтажный дом с верандой, в котором сразу угадывалась таверна. Справа от входа я заметил пару давилок, от них несло застоявшимся запахом то ли уксуса, то ли аммиака. Рядом валялись большие плетеные корзины с остатками давно высохшего и превратившегося в грязные комки винограда. Похоже, когда–то для привлечения гостей хозяева давили сок и молодое вино прямо на улице.

Копус поднялся на крыльцо таверны и махнул нам. Я последовал за ним, но, увидев, что Серега замер на месте, остановился. Он стоял, приоткрыв рот, и таращился на длинную деревянную вывеску над входом. Похоже, раньше на ней было написано:

Хочешь отдохнуть в саду? Милости просим!