Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

— Я забираю арестанта, — твердо сказал он.

— Не хватало, чтобы в наши дела маги лезли, — командир смерил парня презрительным взглядом и взялся за рукоять меча. — Шел бы ты, мил человек, своей дорогой, пока мой клинок сам тебе ее не показал.

Такая реакция совсем не смутила молодого мага, он достал из складок мантии свиток и протянул стражнику:

— Прошу ознакомиться с этой грамотой.

Командир поправил бороду, впился глазами в текст и с удивлением пробубнил:

— Надо же, подпись самого Стефания…

— Убедились? — спросил маг. — А теперь немедленно передайте мне этого человека.

Бородач поморщился и неохотно подтолкнул меня к парню.

— Бери, раз так надо.

— Развяжите и верните ему оружие, — требовательно произнес тот.

Командир кивнул, и красномордый приблизился ко мне, доставая нож.

— Ох, не повезло тебе, дружище, — с сочувствием пробурчал он, разрезая веревку на моих руках. — У нас бы ты месяц–другой посидел и вышел, если за это время нежить бы город не захватила, конечно. А от этих непонятно, чего ждать.

Двое стражников принесли мой Кладенец, который всю дорогу тащили, плетясь в хвосте отряда. Передавая его мне, они взглянули с уважением. Еще бы, им–то невдомек, что для хозяина меч совсем не тяжел.

Я растер онемевшие запястья и с подозрением взглянул на юношу.

— Что тебе нужно?

— Я Копус, посланец Шериуса, главы Гильдии магов. Он желает с тобой побеседовать. Иди за мной.

Секунду поколебавшись, я кивнул. Радость затопила душу теплой волной. Ведь о Шериусе говорил Элмер, и если чародей прислал за мной, значит, узнал, где раздобыть Книгу Призыва. Неужели скоро можно будет разбудить светлого бога, и все в нашем мире встанет на свои места?!

Я бросил хмурый взгляд на стражей и последовал за магом к экипажу, стоявшему возле ворот.

Всю дорогу Копус молчал, а я сидел, едва сдерживая ликование. Если удастся вызвать Нариэля, то можно в благодарность попросить излечения для Аринки. Или для всего мира — не будет это чересчур? Жизни всех заболевших за жизнь одного бога — по–моему, справедливо.

Вскоре экипаж подъехал к большому зданию, похожему на собор. В детстве мне довелось побывать с родителями в Нотр–Дам–де-Пари, давно, еще до пожара девятнадцатого года, и тогда гид объяснил, что такой стиль называется «пламенеющая готика». Стены и сужающиеся кверху боковые башни потемнели от времени, а центральная, увенчанная шаром, терялась высоко в небе. Из проемов и эркеров невидящими глазами смотрели каменные скульптуры.

Едва мы покинули повозку, как массивная, с металлическими накладками, деревянная дверь распахнулась, и нас поприветствовал невысокий мужик в мантии. Кивнув ему, Копус повел меня внутрь. Среди магов, попадавшихся нам на встречу, я заметил пару человек в рясах, один в один, как у монахов в Золотой пещере. Интересно…

Мы прошли через роскошный холл, библиотеку, заставленную множеством шкафов с книгами, и остановились перед крутой винтовой лестницей. Блин, неужели придется опять взбираться, как на арену?

К счастью, обошлось, подъем был недолгим. Миновав пару десятков ступеней, я вслед за парнем вошел в широкий коридор. Маг откинул шелковый полог и, жестом пригласив меня войти, испарился.

Через секунду я оказался в кабинете, большую часть которого занимал стол — огромный, заваленный старинными фолиантами, заставленный колбами и мензурками с разноцветным содержимым. За ним сидел седой бородатый старик в бархатной шляпе и роскошной небесно–голубой мантии.

— Садись.

Он указал на широкое плюшевое кресло. В голосе, глубоком и мягком, звучала непоколебимая уверенность в том, что любой его приказ немедленно будет выполнен. Я не стал возражать, устроился поудобнее и выжидательно взглянул на старика.

Теперь я смог рассмотреть его получше: с худого, чуть смуглого лица на меня смотрели не по–стариковски ясные глаза, лучившиеся теплом. Морщинки вокруг свидетельствовали о том, что их обладатель часто смеется. Взгляд доброжелательный, но пристальный. Немудрено: старик не знает, что представляет собой парень, которому выпало сомнительное счастье стать люменом, и пытается его — то есть меня — оценить.

Шериус сложил ладони домиком и, не отводя от меня внимательных глаз, произнес:

— Значит, ты и есть призыватель.

— Да, — просто ответил я.

Но он вдруг покачал головой.

— Нам нужна полная уверенность. Я бы хотел это проверить.

Его голос показался мне смутно знакомым. Видимо, маг был одним из тех, кто приветствовал нас прошлой ночью у ворот.

— Зачем? У меня есть доказательство.

Я снял с шеи амулет и протянул старикану. Он взял побрякушку в руки, посмотрел, во взгляде мелькнуло удивление.

— Да, действительно, ты прав, — кивнул он, возвращая мне кулон.

— Послушайте, уважаемый Шериус, — начал было я, но он перебил:

— Зови меня «ваше чародейство».

Выдумщик, блин.

— Хорошо, ваше чародейство. Вы сказали Элмеру, что для пробуждения Нариэля нужна Книга Призыва. Я бы очень хотел ее найти и поскорее покончить со всем этим.

— С чем конкретно? — его спокойный тон резко контрастировал с моей горячностью.

— Ну как… Мертвецы восстают из могил, осаждают город, в деревнях Черный Хрусталь зомбирует жителей.

Шериус снова внимательно посмотрел на меня.

— Верно. Но чувствуешь ли ты в себе достаточно сил, чтобы вступить в смертельную борьбу со злом? Готов, если придется, пожертвовать жизнью?

Я едва сдержал улыбку.

— Мне уже приходилось сражаться с тьмой. И даже удалось освободить Черный Камень.

На этот раз он не сумел скрыть удивления.

— Так это ты тот самый герой, обладатель легендарного меча Синеуса?

— Ну, герой не герой…

— И ты смог победить морока?

— Вы тоже считаете, что это Марсель?

— Не сомневаюсь в этом. Жаль, что тебе не удалось обезвредить его. Ну ничего, рано или поздно он за все ответит. А сейчас главное — заполучить Книгу.

— Вы знаете, где ее искать, уваж… то есть ваше чародейство?

Старик прищурился и задумчиво посмотрел на меня.

— Она в руках очень сильного темного колдуна.

Я даже привстал от возбуждения.

— Какого? Где он живет? Скажите, и я отправлюсь за ней прямо сейчас!

Шериус мягко улыбнулся.

— Успокойся, храбрый юноша. Никуда бежать не надо.

Он откинулся на высокую спинку деревянного, обитого кожей кресла, положил ладони на подлокотники, увенчанные головами львов, и замер. Долго молчал. А я, хоть и изнывал от нетерпения, старался держать себя в руках и