Трёхглавый змей - Таня Рен

только начала приходить в себя после предыдущего удара, вскрикнула:

— Что? Почему?

Весперис провёл пальцами по столу, словно обдумывая, как лучше всё объяснить.

— Есть люди, которые считают, что из-за предательства Кроина все его потомки — «естественные враги» огненной доминанты. И поджог Айров стал напоминанием, что месть может коснуться и нашей семьи.

Мара тихо застонала, обхватив голову руками.

— Боги, — прошептала она. — Значит, из-за меня и ваша семья…

— Нет, Мара, это не из-за тебя, — твёрдо сказал Дамиан, перебивая её прежде, чем она успела договорить.

Весперис качнул головой.

— Дамиан прав. Эти мысли были задолго до того, как ты появилась. У Ноксиана просто нет другого способа выразить свой страх, кроме как быть занозой в заднице всем окружающим.

Но Мара, казалось, его не слышала. Её брови нахмурились, когда в памяти всплыл один из разговоров.

— Подожди, — заговорила она. — Ты ведь как-то говорил, что твой отец хорошо знаком с Дьюаром? Но ведь Дьюары — они же из «чистой» огненной доминанты, верно?

Весперис кивнул.

— Да, верно. «Чистые» семьи в основном поддерживают друг друга. Те, кто не отвергает своих детей с другой доминантой, предпочитают, чтобы те женились только на «чистых». Это создаёт своего рода сеть связей между благородными семьями.

Мара нахмурилась ещё сильнее.

— Значит, раз ты родился с огненной доминантой…

Весперис закончил за неё:

— …то предполагается, что женюсь я на девушке с такой же доминантой из благородной семьи. Например, на одной из Дьюаров.

Мара широко раскрыла глаза и удивлённо замерла.

— Значит, ты и правда не можешь выбирать, на ком тебе жениться?

На это Весперис неожиданно рассмеялся, хотя в его смехе слышалась горечь.

— Я очень надеюсь, что не доживу до того возраста, когда придётся об этом беспокоиться.

Глава 68. Шторм

Каникулы закончились, начался новый учебный семестр, а вместе с ним вернулись домашние задания, самостоятельная работа и дополнительные уроки у Мары.

Магия вернулась к ней полностью, будто никогда и не исчезала, и теперь она больше, чем когда-либо, была решительно настроена учиться.

Троица всё больше времени проводила в секретном классе магии крови. Полутемная, укрытая под слоями камня комната давно стала для них почти родным местом. Каждый день после основных занятий они направлялись туда — читать, практиковать магию и обсуждать свои планы.

Мара наконец смогла взяться за книгу, добытую в Башне Волка. Истлевшая, пахнущая вековой пылью, она содержала записи и чертежи древних эфирных чар. Эти заклинания сочетали плавность, красоту и разрушительную силу. Мара часами экспериментировала, создавая из магии сложные плетения, похожие на кружево. Теперь она могла создавать не только мел, но и другие однородные материи.

Дамиан наблюдал за ней со смесью плохо скрываемого восхищения и зависти. Весперис же, оставаясь чуть в стороне и делая вид, что его это совсем не интересует, то и дело замирал, поглощённый ощущениями от непривычной магии.

Но пока всё возвращалось на свои места, кое-что другое было неподвижным: поход в следующую Башню.

Дамиан проявлял несвойственную ему осторожность. Он избегал темы планирования их следующей вылазки и постоянно повторял, что нужно дождаться «удачного момента». Как только Мара начинала давить, он поднимал руки вверх и, нахмурившись, повторял своё неизменное объяснение:

— Ардонис каким-то образом всегда оказывается в этих башнях сразу после тебя. Это не совпадение.

Эти слова звучали разумно, но самоуверенный, импульсивный Дамиан и «осторожность» рядом друг с другом выглядели странно. Мара чувствовала, что дело тут в чём-то большем.

— Нам нужно будет дождаться момента, когда мы точно будем знать, что Ардонис и Торн не смогут последовать за нами, — говорил он.

— А что это вообще за момент? Когда они умрут от старости? — саркастично интересовалась Мара, складывая руки на груди.

Дамиан лишь усмехался, но что раздражало её больше всего — он не говорил, где находятся Башня, чтобы она не могла улизнуть одна.

— С чего ты вообще решил, что ты тут главный? — не выдержала она. — Может быть, я решаю, куда мы пойдём и когда?

— Ты? — Дамиан фыркнул. — Мара, у тебя… явно проблемы с оценкой обстановки и последствий.

В этот момент вмешался Весперис, который до этого молча слушал с лёгким раздражением на лице.

— Кто бы говорил. Это не из-за тебя ли мы оказались запертыми в лаборатории Кроина, когда я тысячу раз предупреждал, что ничем хорошим это не закончится?

Дамиан открыл рот, чтобы возразить, но осёкся.

— Это другое, — выдавил он.

— А по-моему это то же самое, — безапелляцио произнёс Весперис. — Вы оба друг друга стоите. Но сейчас Дамиан прав. Ардонис — реальная угроза, и мы не можем ломится в Башню бездумно.

— Отлично. Прекрасно.

Понимая, что осталась в меньшинстве, Мара бросила книгу на парту, опустилась на пол и демонстративно вытянулась на пледе, закинув руки за голову.

— Значит, будем сидеть здесь и ничего не делать, — с вызовом бросила она.

— Именно так, — подтвердил Дамиан, раскрывая перед собой учебник и готовясь практиковать новые чары. — Сделай мне воды.

Весперис покачал головой:

— Большая ошибка, Дамиан…

Несколькими резкими движениями пальцев Мара создала большой пузырь над головой Спэрроу, который тут же обрушился на него, промочив до нитки.

— Отлично, спасибо… — проворчал он, вытянув руку вперёд и собирая воду с себя и с пола.

* * *

Дилан Айр вернулся в академию на пару дней позже остальных, утратив прежний лоск. Его волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь выглядели растрёпанными. Бледная кожа приобрела болезненный сероватый оттенок, а в глазах, прежде полных энергии и обольстительного блеска, осталась только усталость.

На занятиях он садился подальше от других студентов, стараясь не привлекать к себе внимания. Никто его не трогал, но в воздухе витала напряжённая тишина, стоило ему войти в аудиторию. В общем зале он выбирал самый дальний край стола, где сидел в одиночестве глядя в одну точку.

Маре было больно на него смотреть. Снова и снова она вспоминала дни, когда он настойчиво пытался ухаживать за ней: нескладные комплименты, смешанные с раздражающим высокомерием. Теперь он был словно тень себя самого.

Мара так и не осмелилась поговорить с Диланом. Каждый раз, когда она задумывалась об этом, её охватывали сомнения. Ведь он, вероятно, ненавидел её. Она была уверена, что он винит её в том, что случилось с его домом, так же, как она сама.

Но однажды тишина спокойного вечера в общей комнате Дома Дракона едва не превратилась в потасовку.

— Что ты здесь делаешь? — раздался неожиданно резкий голос Лилиан Грэй. Её тон, обычно мелодичный, звенел от напряжения. — Нет, ты к ней и на пушечный