Шатун: Шаг в неизвестность. Казачий князь - Эльхан Аскеров

тракте случались, пусть и не часто. Желающие поправить своё благосостояние за чужой счёт не переводились, но это уже было делом полиции и жандармов.

Но убийство целой семьи, это уже не шутки. Так что он просто мечтал, чтобы банда попыталась напасть и на их выезд. В том, что его отряд легко справится с подобной угрозой, парень даже не сомневался. Замаячивший впереди перелесок заставил Шатуна отбросить сторонние мысли и подобраться. Чувство опасности снова заставило его вздыбить шерсть на загривке.

– Внимание всем. К бою! – негромко скомандовал Шатун, даже не сомневаясь, что его услышали. Скакали они молча.

Казаки, и так ехавшие держа карабины поперёк седла, тут же насторожились и рассредоточились вокруг фургона, беря его в кольцо. До перелеска осталось метров сорок, когда из кустов раздался выстрел, и пуля свистнула над головой Руслана. Пригнувшись к шее коня, Шатун вскинул карабин и тут же выстрелил в облачко порохового дыма. Раздавшийся в ответ вопль боли ясно сказал, что он не промахнулся. Казаки пришпорили коней, вырываясь вперёд и с ходу стреляя по кустам.

Это был не простой расход боеприпаса, а подавление противника огнём. Вломившись в подлесок, бойцы спрыгнули с коней и тут же рассыпались по кустам. На любое движение они тут же отвечали огнём, и очень скоро на тракт выволокли пять тел. Одно из них ещё было живо.

– Вы вчера семью крестьян убили? – спросил Руслан, наступая раненому на пах.

– Мы, – захрипел бандит, извиваясь, словно червяк.

– Давно на тракте разбойничаете?

– С месяц уже. Прежде за Краснодаром держались. Люди баяли, тут какой-то Лютый масть держит. Да старшой не поверил. Решил, что тут нам добычи больше будет.

– Где обитали? – продолжил Шатун допрос.

– Там, в лесу, хутор старый есть. Брошенный. Там и жили.

– Сколько там ещё ваших?

– Один. Один только! – завыл бандит, чувствуя, как его причиндалы плющатся под сапогом допрашивавшего его казака. – С ним баба ещё, – прохрипел он, сорвав от крика голос.

– Знаю я тот хутор, – подошёл к Руслану возница. – Его лет пять тому как горцы разорили.

– Далеко? – повернулся к нему Шатун.

– Вёрст пять будет.

– Поехали, – чуть подумав, скомандовал Руслан и, одним слитным движением выхватив револьвер, всадил пулю в голову бандиту.

Возница, получив прямое указание, ловко развернул фургон и, съехав на едва заметную тропку, направил транспорт куда-то в сторону от тракта. Расчёт Руслана был прост. Ребёнка нужно было срочно накормить. А на том хуторе наверняка найдутся продукты, из которых можно будет придумать хоть какой-то отвар. Пусть даже это будет обычный куриный бульон. Бойцы отлично поняли его план.

Каждый из казаков, глядя на найдёныша, чувствовал, как в груди поднимается горячая волна лютой ненависти. Ведь и их дети вполне могли оказаться в любой момент сиротами. Но тут всё было понятно. Они дрались за свою землю, воюя с извечным врагом государства. А в данном случае малыш остался сиротой только потому, что кучке бандитов захотелось разжиться добром его родителей.

Ещё часа через полтора возница остановил фургон и, повернувшись к Руслану, сообщил:

– Дальше, вон туда, за ореховую рощу. Но лучше пёхом.

– Верно, – кивнул Шатун, спрыгивая с седла.

Бойцы оставили коней вознице и бесшумно растворились в подлеске. Подобравшись к частоколу, огораживавшему хутор, Руслан заглянул в щель между брёвнами и, приметив возившегося во дворе молодого мужика, достал из кобуры револьвер. С его ростом дотянуться до верха ограды было не сложно. Рывком выдернув себя поверх частокола, Шатун навскидку выстрелил, всадив пулю бандиту в бедро. Сразу следом за выстрелом на подворье влетели казаки.

Спустя три минуты все помещения были осмотрены, а все дворовые постройки вскрыты. К огромной радости бойцов, в одном из сараев нашлась коза и, судя по её вымени, молока она давала не мало. Бабу, крутившуюся на кухне, связали и, вытащив во двор, бросили рядом с раненым бандитом. Один из казаков сбегал за фургоном, и уже через полчаса Руслан имел полную картину жизни новых обитателей брошенного хутора.

* * *

Переночевав на хуторе, группа двинулась дальше. Но на этот раз скорость пришлось сбросить до почти пешеходной, чтобы не растерять на ухабах всё отобранное у бандитов. Малышу козье молоко пришлось по вкусу, и он, наевшись от пуза, мирно спал на руках у всё того же бойца, что сделал ему соску из хлеба, пуская слюнявые пузыри. В очередной раз подъехав к фургону, Руслан с седла заглянул вовнутрь и, найдя взглядом усатого няня, негромко спросил, кивая на найдёныша:

– Как он?

– Да вроде добре, – с доброй усмешкой отозвался казак. – Наелся вон, так теперь и пушкой не разбудишь. Только с рук слезать не хочет. Как положишь куда, так сразу орать начинает. Видать, натерпелся, болезный. К теплу человечьему тянется. И то сказать, ночь в степи пролежал. А чего ты делать с ним станешь, княже?

– Отдам семье, где такой же малыш имеется, и буду им платить, чтобы растили его, – пожал Руслан плечами. – Сирота ведь. На улице не бросишь.

– Это верно, – кивнул нянь, разом помрачнев.

– В любом случае придумаю что-нибудь, – добавил Руслан.

Казак одобрительно улыбнулся, продолжая покачивать младенца на сгибе локтя. Отъехав на обочину, Шатун окинул взглядом свой резко увеличившийся караван. На бандитском хуторе, после решения вопроса с захваченными там разбойниками, казаки устроили повальный обыск. В итоге перед крыльцом дома выросла целая куча добра. Тут была и серебряная посуда, и мотки тканей, и всякая мануфактура, которую бандиты ещё не успели сбыть.

Нашлись и деньги, и украшения. Их Руслан приказал собрать отдельно. Особенно побрякушки из золота и камней. Влезать в полицейское расследование и тем более подставлять своих людей с продажей всего этого добра он не собирался. И так было понятно, что владельцев всех этих вещей уже нет в живых. Это подтвердили на допросе схваченные подручные бандитов. Свидетелей банда старалась не оставлять. К тому же нападали они в основном на маленькие караваны или на одиночные выезды. Как было с крестьянской семьёй, где выжил только младенец.

Деньги Руслан приказал сразу разделить на всех бойцов, а вот украшениями решил заняться сам, уже дома. Казаки, сразу сообразив, что он задумал, только одобрительно кивнули, отлично понимая, что с этим добром могут нажить кучу проблем. В общем, с хутора выезжали они целым караваном. К фургону добавились две телеги и горская арба. Одна телега была загружена собранным добром, на второй везли все найденные съестные припасы и зерно, а на арбе было решено перевозить отловленную живность.

Два десятка кур, козу, кота и небольшую собачонку. Откуда взялась последняя, никто из бойцов так