Миротворец - Сергей Тамбовский

приготовился слушать умные мысли верховного руководителя страны.

— Значит, первое, — царь встал со своего места и начал мерить шагами пространство номера, от входной двери и до окна тут добрых 20 шагов насчитывалось, — размеры корпуса… на первых порах достаточно будет простого удвоения численности, и офицерского, и унтер-офицерского состава. Отбор следует производить очень строго, в частности лиц, у которых в родне имеются так называемые революционеры, брать не следует ни в коем случае. Исключения я вам в конце продиктую.

— А может быть, сразу продиктуете? — осмелился возразить генерал, — а то забудем про это к концу разговора.

— Убедили, — улыбнулся царь, — записывайте исключения — Феликс Дзержинский, сын Эдмунда Дзержинского. Сейчас он, кажется, в Вильно учится и активно принимает участие в подпольных кружках марксистского направления. В ближайшее время его арестуют и приговорят к ссылке — тут-то и надо найти к нему подход и перевербовать, это будет полезный человек в вашей команде.

Генерал похлопал глазами, но ничего не сказал, поэтому император продолжил.

— Глеб Бокий, сын Ивана Бокия… предки у них, кстати, очень родовитые, из Литовского княжества, сейчас он учится в Горном институте в столице и тоже участвует в оппозиционных кружках, очень… очень нужный человек. Идем далее — Михаил Кедров, из Саратова, сейчас должен учиться в Московском университете на юриста. Ну и, пожалуй, добавим в этот список Вячеслава Менжинского, он тоже из поляков, как и Дзержинский, только родился не в Литве, а в Петербурге, найдете его на юридическом факультете столичного университета.

— Позвольте вопрос, государь, — оторвался от записей генерал.

— Позволяю, конечно — спрашивайте.

— А откуда, если не секрет, вы знаете про всех этих студентов? И еще сразу уже один — чем они могут быть полезны корпусу жандармов?

— Это информация от ангела, который меня спас от смертельной болезни, — сухо пояснил царь, — вдаваться в дальнейшие подробности не могу в связи с некоторыми обещаниями, которые я выдал упомянутому ангелу.

— Понятно, — протяжно вздохнул Шебеко, — продолжайте, Александр Александрович, слушаю вас очень внимательно.

— С персоналиями мы разобрались, теперь давайте про структуру, — император приостановил свое хождение взад-вперед по кабинету, сел на стул и продолжил, — давайте реформируем ваши экспедиции в управления и организуем их таким образом… первое управление, это внешняя разведка с разбивкой на такие подотделы — аналитический, легальная резидентура за границей, нелегалы и, пожалуй, служба активных мероприятий…

— Подождите, — поморщился генерал, — что такое активные мероприятия?

— Физическая ликвидация опасных элементов, — легко расшифровал понятие царь, — как за рубежами, так и внутри страны.

— Боюсь, на такую работу мы будем долго искать кандидатов…

— Не бойтесь, — усмехнулся царь, — были бы деньги, а кандидаты найдутся. Идем дальше — второе управление это контрразведка, то есть противодействие разведывательным мероприятиям других стран внутри нашей. Особое внимание тут следует обратить на вербовочные подходы к ключевым постам Империи, даже если они формально и не работают на иностранцев… нам такие агенты влияния абсолютно не нужны

— Однако, я не понял, кто будет следить за внутренними противниками власти?

— Сейчас и до этого доберемся, — пообещал ему Александр, — третье управление это контрразведка в составе армейских подразделений… в каждом полку, как минимум, необходимо учредить такие отделы из 2–3 сотрудников, которые будут следить за политическим и моральным состоянием военнослужащих, а также выявлять возможную измену, шпионаж и тому подобное. В том, что вооруженные силы это краеугольный камень безопасности страны, у вас сомнений нет?

Шебеко потряс головой, отгоняя все возможные сомнения в этой прописной истине.

— Идем дальше, — император достал гаванскую сигару из красивого резного сундучка, предложил ее генералу, а когда тот отказался, закурил и продолжил, — четвертое управление… здесь как раз и будут обретаться борцы с антигосударственными элементами… типа того, кто сегодня в меня стрелял. Пятое управление будет бороться с экономическими преступлениями — забастовки, стачки, крестьянские волнения, казнокрадство в казенных учреждениях… ну как существующая ваша четвертая экспедиция, только с некоторыми уточнениями. Шестое это транспорт, в основном железные дороги… считаю нужным выделить такой сектор в связи с особой важностью для государства. Седьмое — наружное наблюдение, сюда следует включить филеров, они же у вас сейчас в составе имеются?

— Конечно, в первой экспедиции…

— Восьмое — это связь… тоже очень важное направление, сейчас оно выступает в виде бумажной почты и проволочного телеграфа, но недалеко то время, когда эти рамки будут сильно расширены. Сотрудники восьмерки должны предотвращать попадание важных сведений, передаваемых по каналам связи, в руки враждебных элементов… кстати, пора уже заняться шифрованием, это пока непаханое поле, но скоро его запашут…

— Это все, государь?

— В общих чертах да… хотя нет — нужно бы добавить еще и девятое управление, девятку, если коротко — охрана руководителей государства.

Глава 9

— Я все записал, Александр Александрович, — оторвался генерал от своего блокнота, — разрешите приступать к выполнению намеченного?

— Разрешаю, — благосклонно кивнул царь, — хотя стойте еще одно… даже два замечания.

— Я слушаю, — вернулся на свое место Шебеко.

— Первое… записывайте, а то забудете… есть такой монах, зовут Григорием Распутиным, не слышали?

— Не имел чести, государь, — открестился генерал.

— Так вот, это очень… очень опасный человек — я хочу, чтобы за ним установили наблюдение и ни в коем случае не пускали его в обе наши столицы.

— А где же мы его искать будем? — растерянно переспросил генерал.

— Я рад, что слово «опасный» у вас возражений не встретило, — улыбнулся император, — он родом из Тобольской губернии, но давно там не живет. Постригся в монахи, принял какой-то там сан, много путешествует в последнее время, был, например, на Афоне и в Иерусалиме. Сейчас, если я ничего не путаю, должен обретаться либо в Киеве, в Киево-Печерской лавре, либо в Казани, в Богородицком монастыре. Чем он опасен, могу все же рассказать, если интересно…

— Очень интересно, Александр Александрович, — довольно искренне отозвался Шебеко.

— У него имеются необычные способности, в частности он вроде бы лечит больных и может предугадывать будущее… используя этот свой дар он потенциально может повлиять на всю внутреннюю политику Империи… в негативном ключе, разумеется. Поэтому я желаю, чтобы духа его не было ни в Петербурге, ни в Москве.

— А может, на