Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

— Дай подержать, — попросил Верховой.

Я протянул ему меч, он взял его двумя руками и вдруг согнулся.

— Ого! Как ты им машешь–то?

— Обыкновенно, а что?

— Он же тонну весит. Еле держу.

Слышать такое от двухметрового богатыря было странно. Никакую не тонну, меч как меч.

Подошел оклемавшийся Серега и, сходу отмахнувшись от сочувственных слов, протянул руку.

— Дай–ка.

Володька передал Кладенец, Серый взял его и едва не уронил.

— Фига у тебя силища, Димон!

— Вы не можете его поднять, потому что меч принадлежит Рокоту, — сказала вдруг Катюша.

— С чего ты взяла?

Она показала на бипер.

— Прочтите.

Все дружно уткнулись в браслеты. Я пролистал месседжи о смерти Болотной матки и уперся в мировое сообщение:

Древний артефакт Меч–Кладенец обрел нового владельца

Ясно, та же фишка, что и с амулетом. Помнится, он тоже другим казался тяжелым и даже обжигающим.

Дальше шла персональная надпись:

Ваш новый класс — Герой. Бонус: выносливость: +5, ловкость: +5, обаяние: +5.

Во, это куда лучше, чем какой–нибудь Ритуалист или Фигляр.

Дальники раздолбали гнездо в прах и теперь тоже читали свои браслеты.

— Непло–охо, — уважительно протянула Раная. — Видно, Синеус выбрал тебя.

— В первый раз такое вижу, — тихо сказал Верховой. — Походу, этот меч действительно очень непрост.

Я покрутил оружие в руке и нашел на рукояти надпись:

Меч–Кладенец.

Класс предмета: единичный, масштабируемый.

Тип: двуручное оружие.

Текущее свойство: уничтожение темного влияния.

Свойства: скрыты.

Текущая физатака: +24.

Неповреждаемый, непередающийся.

Я показал описание предмета тимейтам, все удивленно заохали.

— Масштабируемый? Класс! Значит, физатака будет расти вместе с твоим уровнем, Димыч.

— И чинить не надо, крутизна!

— Во–от, уничтожение темного влияния. Значит, ты не ошибся, Рокот, Кладенец действительно может разрушить Черный Хрусталь.

— Блин, завидно-о!

— Просто повезло, — махнул я рукой. — Матка сагрилась, вот Синеус меня и выбрал…

— Спасибо, — прошелестело вдруг сзади.

Мы разом обернулись к богатырю, о котором совершенно забыли. Его глаза были открыты, мутное выражение исчезло, сейчас он смотрел на нас ясным, благодарным взором.

— Теперь я могу спокойно умереть, — прошептал великан.

— Как умереть? — воскликнула Катюша. — Гнездо Болотной матки разрушено, тебе больше ничего не угрожает.

Огромная голова слегка усмехнулась.

— Эти пиявки были моими мучителями. Причиняли боль, лечились, но они же, впрыскивая свой сок, поддерживали во мне жизнь.

Знание мира: +1, текущее значение: 47

Я шагнул вперед и снизу вверх посмотрел на богатыря.

— Кто это сотворил с тобой? Архилич?

— Нет. Кощей, враг всех живых. Я долго охотился за ним и однажды поймал в этой роще.

— В роще? — изумился Серый. — Да тут болото.

— Сейчас — да. Но тогда это была чудесная дубрава. Получив смертельный удар в сердце, Кощей проклял меня. Обрек на вечную жизнь и вечные страдания. Превратил рощу в трясину. Заколдовал меч, и тот отсек мне голову, — рокочущий голос великана становился все тише. — Вы — первые, кто появился здесь за много–много лет. Я благодарю вас за то, что сняли проклятие — теперь смерть может забрать меня.

Его глаза снова стали мутнеть. Последняя искра сознания мелькнула в них, Синеус посмотрел на меня и произнес:

— Кладенец теперь твой. Будь достоин его!

Веки богатыря закрылись, губы дрогнули, и он замер навечно.

Мы сняли шлемы и долго стояли молча, каждый по–своему переживая его уход. Мне казалось, что с его смертью умерла часть меня. Может, мы как–то связаны? Или, побывав в видениях в его теле, я теперь воспринимаю себя немного Синеусом? Странное, очень странное чувство.

На землю опустились сумерки. Над трясиной зажглись небольшие огни, они плавали в тумане, то появляясь, то исчезая.

— Красота какая! — восхитилась Катюша.

— Не вздумайте туда идти, — строго предупредил филин. — Они заманивают путников в топь.

После этих слов восторженное выражение лица девушки сменилось на озабоченное. Она спряталась за Володькину спину и явно старалась не высовываться, хотя на обратном пути монстров было гораздо меньше. Гнездо пиявок мы уничтожили, трясовницы, к счастью, тоже не попадались. Ну, а с гнусом теперь все складывалось просто: едва заслышав гул, Леха поджигал траву, Раная поливала кусачих извергов светом, и пока обалдевшее облако в панике металось по воздуху, мы быстро пробегали опасный участок, попутно получая вагон экспы.

Я чувствовал, что с Мечом–Кладенцом поднялся на новый уровень силы. Сейчас, с увеличенной атакой, с удвоенным после нектара великанов здоровьем, пожалуй, можно и с Марселем потягаться. Хотя, подозреваю, у него тоже артефактов навалом.

Наконец болото закончилось, и теперь нас со всех сторон обступал лес. Стемнело, приходилось освещать путь факелами.

— Не могу поверить, что все это случилось на самом деле, — сказал Верлим. — Подумать только, я своими глазами видел легендарного Синеуса.

— Да уж, — кивнул Верховой. — Жаль, что он умер. Но мы сделали хорошее дело.

— Ага. Еще бы пожрать, — вздохнул Серый. — А то живот уже к позвоночнику прилип.

— Это точно, — весело подхватил Леха. — Я тоже не прочь расширить свой кругожор.

Все засмеялись.

— Вы так медленно плететесь, что и в самом деле в пути можно сдохнуть от голода, — проворчал Диоген. — Полечу–ка я вперед, попрошу Василису чего–нибудь вкусненького состряпать.

— Темно же, — возразил я. — Расшибешься еще.

— Ох, великий Нариэль, за какие грехи мне такой хозяин? — заголосил он. — Я филин, понял? Ночная птица. Сейчас вижу лучше, чем днем. Слушай, тебе слово «биология» вообще знакомо?

Да, глупость сморозил, факт. Но признаваться в этом не хотелось, я раздраженно дернул плечом, и мой крылатый друг чуть не свалился.

— Тьфу ты! — в сердцах буркнул он, поднялся в воздух и улетел.

Глава 22. Возвращение

Мы осторожно пробирались через лес, время от времени вступая в бой с монстрами, когда взъерошенный филин вернулся.

— Там… там…

— Что такое?

— Ох… Василису захватили!

— Как так? Кто? — всполошился я.

Оставаться без умной избы совсем не хотелось. Надо же, а ведь совсем недавно ругал себя за то, что использовал свиток курьих ножек.

— Короче, — филин приземлился мне на плечо и, тяжело дыша, продолжал: — В ней кто–то поселился. Свет горит, в окне тени человеческие мелькают.